Принцесса из одного места. Лесса Каури

на площади затих. Всем как-то сразу стало ясно, что конкурс можно считать завершенным.

      – Кто его хозяин? – спросил Его Светлость у секретаря.

      Тот заглянул в список.

      – Борок Симмонс, егерь Дальнего леса.

      Герцог бросил взгляд на сына.

      – Что скажешь? Такой зверь понравится Его Высочеству?

      – Мне бы он понравился! – воскликнула я, не отводя глаз от жеребца. – Ей-богу, я перекупила бы эту лошадь у хозяина, если бы не угроза международного конфликта.

      – Раз он понравился принцессе – понравится и принцу, – улыбнулся Онтарио. – Отец, я думаю, других претендентов и смотреть не стоит.

      Ананакс снова расстроенно покосился на серого в яблоках и грустно произнес:

      – Я тоже так думаю… Давайте-ка взглянем на него вблизи!

      Встав, он принялся спускаться с помоста. Свита взволнованно потянулась следом.

      – Ваше Высочество желает посмотреть? – вкрадчиво прошептал мне на ухо Онтарио, вызвав шествие мурашек по спине. – Прямо сейчас.

      – О да! – я вскочила.

      В моей крови азарт пузырился, словно в холодном шампанском.

      – Онтарио, дорогой, вы не поможете мне? – вдруг раздался голос Аманды.

      Она остановилась рядом с нами и призывно улыбалась, глядя на младшего Ананакса. Похоже, подруга решила поторопить события.

      В его взгляде промелькнула растерянность. И в эту долю секунды я ощутила самый настоящий гнев. Я никогда не призналась бы себе, но мне хотелось опереться на крепкую руку Онтарио, чтобы пойти смотреть на самую восхитительную коняшку в своей жизни.

      Дьявол! Нам, принцессам, нельзя поддаваться чувствам на людях!

      – Идите, юноша, – высокомерно сказала я, – у меня будет возможность полюбоваться этим красавцем позже.

      Онтарио посмотрел на меня, и я с удивлением разглядела ярость в его глазах. Как?! Он еще смеет злиться на меня?

      Он подал Аманде руку, и дева расцвела. А я поймала себя на мысли, что с удовольствием убила бы их обоих ножкой от своего стула.

      Они спустились с помоста и тоже подошли к вороному. Я же осталась сидеть, кусая губы от разочарования и наблюдая, как герцог разговаривает с хозяином лошади.

      Коню повышенное внимание не нравилось. Он всхрапывал, вскидывал голову и нервно раздувал ноздри, видимо, впервые видел такое количество народа вокруг себя. Егерь удерживал его с трудом, но отвлекался, поскольку не мог не отвечать Ананаксу, который требовательно спрашивал его о чем-то. Наконец, жеребец не выдержал – заржал, картинно взмахнул гривой и поднялся на дыбы, молотя по воздуху огромными копытами. Дамы завизжали, еще больше напугав его. Свита рассыпалась по площади, словно монпансье из коробки по столу. Обезумевший от страха зверь принялся брыкаться и мотать головой, как вдруг чья-та крепкая рука схватила его поводья. А затем… Онтарио Ананакс оказался на конской спине без седла, сжимая коленями крутые бока.

      Зрители ахнули.

      Вороной прыгал и всячески пытался сбросить всадника, однако тот