Да. Нет. Не знаю. Татьяна Булатова

пуха, выкрашенного в темно-коричневый цвет. Туфельки были ручной работы: Георгий Константинович не признавал в своем доме некрасивых вещей массового производства.

      – Ну что «па-а-апа»?! – передразнил Аурику отец. – Ты будешь учиться танцевать танго или нет?

      – Нет.

      – Какой ужас! – притворно закатил глаза Одобеску. – Моя дочь не хочет учиться танцевать танго! Тогда что вы танцуете, дитя мое? Эту безумную летку-енку?

      Оказалось, что Аурика ничего не танцует.

      «Это плохо!» – мысленно подвел итог Георгий Константинович, но вслух произнес следующее:

      – Женщина должна красиво танцевать, Золотинка. Давай наймем Изольду.

      – Эту восьмидесятилетнюю старуху? – скривилась Аурика.

      – Эта восьмидесятилетняя старуха, девочка, двигается так, что со спины вы не сразу догадаетесь, кто перед вами. Зато педагогический опыт! Так сказать, владение ремеслом! Давай, детка?!

      – Танго танцуют вдвоем, – резонно заметила Аурика.

      – Пригласи своего молодого человека, – быстро среагировал Георгий Константинович и впился в дочь глазами. – У тебя есть молодой человек?

      – Ну, па-а-апа, – снова заныла девушка.

      – Ладно-ладно, – тут же сдался барон. – Не хочешь являть миру своего избранника, – а ведь он у тебя есть, я уверен, – твой отец будет твоим партнером!

      – Ты?

      – А чем я тебе не подхожу? – Одобеску выкатил грудь, расправил плечи и манерно отвел локоть в сторону, чтобы его двадцатилетняя дама могла пройти с ним в гостиную рука об руку.

      С точки зрения Аурики, все складывалось как нельзя лучше. Во время чаепития Георгий Константинович рассказывал о своих завтрашних планах, предупреждал, что может задержаться в Коломне, обещал позвонить, если возникнут непредвиденные обстоятельства, и настоятельно рекомендовал Глаше тоже развлечься как следует. Например, сходить в кино или в театр.

      – Глаша, вы любите театр? – картинно разглагольствовал Одобеску, развалившись на кожаном диване.

      Глаша молчала и с готовностью кивала в ответ.

      – Не сидите, Глаша, дома. Идите в кино. Кино вас устроит?

      Глаше было все равно. Она могла простоять несколько часов неподвижно, если только это понадобится хозяину. В кино? В театр? В парк? Надо, значит, надо.

      – Какие картины показывают нынче в кинотеатрах? – обращался Одобеску к дочери, правильно рассчитав, что та моментально откликнется на брошенный призыв. – Что порекомендует нам просвещенная в вопросах киноискусства молодежь?

      – В «Центральном» идут «Друзья-товарищи». Посмотри, няня, – внешне доброжелательно и спокойно порекомендовала Аурика, а ее сердце в груди забилось быстро-быстро, как будто она бежала стометровку.

      – Сеансы? – поставил задачу Георгий Константинович и почувствовал легкое головокружение.

      – Надо звонить, – Аурика метнулась к телефону и по памяти стала набирать номер кинотеатра.

      – Шесть часов подойдет? – спросил у Глаши Одобеску.

      Та согласно кивнула.

      – Или