Сайгонский блюз. Владимир Смирнов

осенней ночью мчался Трикстер на сейшн. В левом ряду, как и положено Трикстеру. Вдруг чья-то тень неслышно промелькнула перед капотом. На второй полосе ее уже ждали.

      – Йопт! Какой-то идиот превзошел меня в распиздяйстве! – удивленно взревел Трикстер. И, проследив за полетом тела, добавил:

      – Правда, ненадолго.

      А через час, в обществе учеников и поклонниц, он принял на грудь и развил тему:

      – Истинно говорю вам – превзойти Трикстера совсем нетрудно. Но пока никому не удалось сделать это дважды.

      Так говорил Трикстер.

      12

      И приступил к Трикстеру индеец еврейской национальности:

      – Хочу на историческую родину!

      – А чем же тебе эта не нравится? – удивился Трикстер.

      – Но здесь же ни Херута, ни кибуца…

      – Чудак-человек, да где ж еще кибуцца, как ни здесь?! Да тут так кибуцца, что перья летят!

      Индеец проникся и решил не возвращаться на историческую родину. А остаться на неисторической.

      13

      Сошлись как-то книжники в непримиримом споре – каким главным атрибутом явил себя человеку Великий Креатор. И говорили одни, что явил им Креатор свой божественный гнев; другие же отвечали, что явлена им его божественная любовь. И спорили они без устали; и не могли прийти к согласию. И убивали они ради гнева, и прощали ради любви. И убивали ради любви, и прощали ради гнева. И пролили реки крови ради любви и гнева. Когда же пошла кровь на убыль, взглянули они окрест и ужаснулись. И в ужасе приступили к Трикстеру, дабы разрешил он их давний спор.

      – Я не видел всевышнего гнева, – ответствовал Трикстер, – и не чувствовал всевышней любви. Но глядя на мироустройство, я не устаю восхищаться чувством юмора создателя. Ибо оно совершенно.

      Так говорил Трикстер.

      14

      Седьмого дня весеннего месяца апрель вечерял Трикстер с мужиками в пивной. Когда же схлынула первая волна, и стало накатывать бархатными глотками, приступили к нему мужики и вопрошали:

      – Вот мы слушаем тебя и ржем, слушаем и ржем – а толку? Научил бы ты нас лучше жизни и истине.

      Трикстер долго смеялся. Но потом все же ответил:

      – Хотите истины? Есть у меня для вас истина, слушайте:

      Учиться у меня можно. Но не нужно.

      Таково мое слово.

      Но если кто-то не согласен со мной – я буду его учить.

      Мужики гордо молчали, постигая сказанное. И лишь Борода ничего не понял. Он хряпнул кружкой о стол и возмущенно рыгнул:

      – Это что же получается? Выходит, учеником может стать лишь тот, кто не верит учителю? Но это же полная хуйня!

      – Первый! – сказал Трикстер.

      – Хуясе! – сказали мужики.

      15

      И приступил к Трикстеру индеец Супруг, и горько сетовал:

      – Нет мира в моем вигваме. Тропа войны слилась с тропой любви, и два топора всегда в моих руках. Я ли в том виноват? Или моя скво? Или проблема в том, что мой сын не похож на меня?

      – Умный, наверно, раз на тебя не похож? – предположил Трикстер. – Ибо только дурак может искать проблему в детях.

      А