Пьесы для двух актеров. Валентин Красногоров

дела это не меняет. Ваша профессия по-прежнему не внушает мне восторга, и услуги ваши мне не нужны.

      ОНА. Что ж, теперь, когда мы оба извинились, вы можете вернуться к своему ужину и своей необыкновенно важной работе.

      ОН. (Поднимается, но не уходит.) Почему бы нам не вернуться к моему столику вместе?

      ОНА. А чем он лучше моего?

      ОН. А чем он хуже?

      ОНА. Видите ли, когда женщина подсаживается к мужчине, это считается безнравственным, что вы и дали мне понять с присущей вам деликатностью. А когда мужчина садится за столик к женщине и начинает к ней приставать, это считается почему-то вполне нормальным и не бросает тень ни на кого из них. Так что лучше уж я останусь за своим столиком. Здесь я, по крайней мере, чувствую себя хозяйкой. И никто не сможет сказать, что я кому-то навязываюсь.

      ОН. Другими словами, вы приглашаете меня пересесть сюда?

      ОНА. Я этого не говорила. Но если вы попросите на это мое разрешение, я не откажу.

      ОН. Понятно. Так вы разрешаете?

      ОНА. Даю вам испытательный срок.

      ОН. Спасибо.

      Мужчина садится. Долгая пауза.

      ОНА. Ну, что же вы молчите?

      ОН. А что я должен говорить?

      ОНА. Раз уж вы подсели ко мне, теперь ваша очередь меня развлекать.

      ОН. У вас это получается лучше.

      ОНА. Спасибо. Впрочем, вы не знаете еще моих способностей в полной мере. Как говорила одна хвастливая примадонна из водевиля, – «полный голос я вечером дам».

      ОН. Звучит очень многообещающе.

      ОНА. Я свои обещания всегда сдерживаю.

      ОН. Позвольте еще раз повторить: вы интересная собеседница, и разговаривать с вами я готов сколько угодно. Но не более того. Так что если вы рассчитываете на заработок, то лучше не теряйте зря время и найдите другого клиента.

      ОНА. Вы ведете себя очень странно. Обычно мужчины хотят без всяких разговоров приступить прямо к делу. Вы же предпочитаете разговоры и уклоняетесь от дела.

      ОН. То, что вы называете делом, умеет каждая встречная. А вот умно и интересно вести беседу может далеко не всякая. Грех упускать такой случай.

      ОНА. Под умной и интересной беседой вы, очевидно, понимаете обмен грубостями.

      ОН. Я могу объяснить, почему был резок с вами. Я чувствовал, что меня берут на абордаж. Мне это не нравилось, и я вынужден был обороняться. Если наша дальнейшая беседа будет протекать без эротических оттенков, я буду чувствовать себя свободно и с удовольствием поболтаю с вами о королях и капусте.

      ОНА. Скажите прямо, что вас во мне не устраивает? Я уродлива? Скучна? Неприятна?

      ОН. Вовсе нет.

      ОНА. Тогда в чем же дело?

      ОН. Ну, подумайте сами, зачем мне пускаться в авантюру с незнакомой женщиной? На вид вы привлекательны, не спорю. Вероятно, уснуть с вами будет приятно, но, может быть, завтра я проснусь и не найду ни денег, ни документов. А может, с вами на пару работает дружок, который ради моего бумажника проломит мне череп.

      ОНА. Какой вы разумный и осторожный человек. Все предвидите.

      ОН. В ваших глазах это недостаток, я знаю. «Но жалок тот, кто все предвидит»…

      ОНА.