Лихоморье. Тайны ледяного подземелья. Полина Луговцова

не столько потрясли, сколько насторожили ее, вызвав сомнения в адекватности нового знакомого. Кстати, они так и не назвали друг другу свои имена, хотя она подозревала, что ему тоже наверняка было известно, как ее зовут. – Ты можешь говорить с духами?!

      – Вообще-то еще только учусь, но бабушка сказала, что я родился шаманом и мой дар надо раскрывать. Вот я и тренируюсь тут по ночам.

      Тильда заметила, что Якур держит в руках большую сумку вроде дорожной. Он заметил ее вопросительный взгляд и пояснил:

      – Здесь у меня необходимые для камлания вещи. Если хочешь, можешь посмотреть, как я буду готовиться.

      Тильда неуверенно взяла протянутый парнем фонарь и спросила с тревогой:

      – Ты собрался общаться с ду́хами прямо здесь?

      – Нет, я поднимусь на крышу. Ну а ты можешь остаться и подождать меня, но, если пойдешь со мной, то сможешь их увидеть! Если, конечно, они пожелают взглянуть на землю, когда я буду играть на санквылтапе. Не бойся, эти ду́хи не опасны. Они очень добры к людям, не то что подземные.

      – На чем ты будешь играть? Сав… кын… – Тильде так не удалось повторить трудное незнакомое слово.

      – Санквылтап – струнный музыкальный инструмент, его используют для камлания. Можно камлать и с бубном, он у меня тоже есть, но с ним получается слишком громко. – Якур опустил сумку на пол и, как фокусник, принялся извлекать из нее диковинные штуки, больше похожие на огромные странные игрушки из-за их яркой раскраски.

      Бубен выглядел почти как обычный барабан, обтянутый желтоватой кожей. Верхний и нижний его диски были украшены изображением красного солнца с треугольными лучами, соединяющимися на боковой части. Якур несильно ударил в центр солнца изогнутой деревянной палкой, напоминающей большущую ложку, и бубен завибрировал. Глухой звук удара перешел в длинный гул, тревожный и как будто о чем-то предупреждающий. Тильде показалось, что она ощутила дрожание воздуха, и по ее спине побежали мурашки.

      – Выглядит круто! – похвалила она.

      Парень просиял и, отложив бубен, вынул из сумки длинную доску, расписанную маленькими красными солнцами. Между заостренными концами доски были натянуты струны. Он коснулся их пальцами, извлекая мелодичные звуки, похожие на гитарные.

      – Вот это и есть санквылтап. Бабушка сказала, что на нем играл мой отец и даже учил меня, но я тогда был маленький, не помню этого совсем. Помню, что играть меня бабушка научила.

      – А где сейчас твой отец? – полюбопытствовала Тильда.

      – Он умер, как и мама. Осталась только бабушка, она живет одна на кладбище.

      – А почему на кладбище-то?

      – Это древний обычай. А появился он после большой беды: давным-давно, когда бабушки еще на свете не было, злой демон вырвался из подземелья, где стояли чумы наших предков, и почти всех убил. Те, кто выжил, похоронили погибших родных на том же месте и сделали рядом жертвенник, чтобы задобрить демонов и вызволить из их подземного плена души убитых. Присматривать за кладбищем оставили одну женщину. Люди ушли кочевать по тундре, но привозили женщине