Раны, нанесенные в детстве. Сергей Александрович Баталов

по рельсам в сторону дрезины, замыкавшей состав их двух вагонов.

      Камень скакал, скакал и потом вдруг доскакал до самого края рельсов....

      Раздался звон разбитого стекла.

      Камень, брошенный слабым и тощим второклассником, разбил стекло дрезины.

      Семка от паровозной бригады не убегал. Он не видел куда полетел камешек, не слышал звона разбитого стекла.... О том, что именно он виноват в разбитом стекле, Семка узнал от трех здоровенных мужиков, ловко прихвативших его всё на том же пригорке, куда мальчишка отскочил от паровозного гудка.

      Домой Сёмку "дрезинщики" привезли только вечером. С утра до вечера мужики продержали "преступника" в какой-то комнате, не предложив "уголовнику" даже чаю, а вечером самый молодой из них повез Семена домой, к отчиму – на расправу.

      Отчим, со слов сопровождавшего узнав, что случилось, за руку затащил мальчишку в туалет, снял ремень....

      Матери дома не было. "Лёня" бил голодного Семку так сильно и так долго, что на истошные вопли мальчишки снизу прибежали соседи, чего с ними и никогда не случалось прежде, а "дрезинщик" испарился из квартиры, в которой истязали ребенка, словно невесомый полупрозрачный пар, выпущенный из нижнего клапана паровозного котла....

      …Вечерами, после того, как успокаивался "поддатый" отчим, избитый или униженный парнишка, свернувшись "калачиком" под тонким одеялом в кроватке своего младшего брата, беззвучно плакал, к нему приходил котенок. Животное легко запрыгивало внутрь между деревянными прутьями, котёнок ложился в кроватку рядом с парнишкой, начинал мурлыкать....

      Под эти звуки Семен, наконец, успокаивался и засыпал....

      Недолгое Сёмкино счастье закончилось через пару недель.

      Молоко в банке однажды скисло, другой еды для котенка не было.

      Котенок заболел животиком и стал какать не только в коробку с песком – вообще по всей квартире.

      Лечить его никто даже и не пытался.

      Участь единственного друга Семена – котенка с голубыми глазами – была предрешена.

      Котенок должен был умереть.

      – Бери кота! Пойдем! – сухо сказала мать тоном, не терпящим возражения. В руках она крепко сжимала крохотный серый кулек – в таких в сельпо заворачивали конфеты на разновес....

      …– Бросай! – приказала мать, стараясь не смотреть в глаза сыну. – Бросай! А то Лёня нас с тобой вечером прибьет!

      Семен прижал котенка покрепче к груди. Его мать велела ему утопить его единственного друга в этом чужом и страшном мире.

      Единственного.

      Он никогда не сделает этого!

      Но если он сейчас не утопит котенка, вечером отчим опять изобьет и его, и мать.

      "Пусть бьет"! – думал парнишка, глотая слезы. – "Но Ваську я топить не буду!

      …Но тогда он опять изобьет мать"!

      Мальчик прижал к себе котенка, всхлипнул. Грязным рукавом фуфайки вытер сопли…

      Его душа разрывалась на части.

      Отчаянные крики избиваемой отчимом матери заполняли его сознание всякий