Средь бесконечной череды созвездий. Книга 3. Черное Солнце Э -Дары. Леди Дракнесс

выглядеть четче. И я смогла кое-что разглядеть.

      Так, в очередной раз открыв глаза и поняв, что на этот раз, вижу все четко, я смогла определить, что на дворе, видимо ночь. И меня это как-то подуспокоило.

      Не знаю, почему?

      Видимо сказалась привычка бултыхаться в черной яме забытья. Но ночь мне понравилась.

      Лежа на животе и не поднимая головы, я аккуратно осмотрелась. Много правда не увидела. Темные стены, темный пол. Материал из которого они сделаны не похож на камень или дерево. Скорее войлок. Темный матрас на котором я лежу. Рядом стоит что то, типа деревянной табуретки. На ней, белеет кружка, из которой идет какое-то бело – голубое сияние. Ночник? Рядом с кружкой стоит кувшин, светясь в темноте все тем же бело – голубым светом, что и чашка. Два ночника? Вряд ли…

      На этом мое первое осознание себя, как чего-то собранного более-менее воедино, и закончилось. Сил было еще совсем немного, так что я просто провалилась в сон.

      Но в эту ночь, это был именно сон, а не забытье. Первый сон за многие, многие дни и ночи.

      Открыла глаза я уже утром, поскольку с потолка в помещение лился рассеянный свет, а в самом помещении заправляла уже не тьма, а царил полумрак.

      Откуда-то сбоку одуряющее пахло мясной похлебкой. Определив, что все так же пребываю в позе на животе, я пару раз хлопнув ресницами, решая для себя дилемму : а не пора ли мне пошевелиться или я боюсь?

      Нет, боли я не испытывала. Некоторый дискомфорт и ощущение стянутости кожи, это да. Было. Но возможно это обезболивающие действует? А спина еще не зажила. Или не совсем зажила. Или зажила? Дышу то я нормально. Без свиста из легких и кровавых пузырей на губах. Я ведь помню, как дышала после плетки Лассы.

      Так что? Ну, тут уж – не пошевелишься, не узнаешь. Страшновато конечно. Но хочется же. А раз хочется, то…

      Я открыла глаза, собираясь с духом.

      Правда, восхождение воина духа по тропе решимости, пришлось приостановить не успев начать, поскольку рядом со своим лицом я увидела сначала два чернющих глаза, внимательно и с осторожностью всматривающихся в мои. А затем и белое лицо Дикого, которому собственно и принадлежали эти самые глаза.

      То и другое расположилось аккурат прямо перед моей физиономией.

      Он был так близко, что меня обдувало его дыханием. И это дыхание было горячо и чуть прерывисто.

      Огромные, выразительные глаза внимательно и с большой долей волнения всматривались в мои.

      А его губы… Луком очерченные, черные губы с зеленоватым налетом, были так близко… Прямо напротив моих.

      Эти тонкие, чуть вздрагивающие ноздри точеного носа, словно вбирающие в себя мой запах.

      И шелк волос над белоснежным атласом кожи.

      Его горьковато – пряный запах …

      Как же это меня будоражило! И как же я была рада его видеть!

      «Интересно, – подумалось мне, – а если я его сейчас поцелую прямо в губы, он испугается или разозлиться?»

      От пришедшей в голову мысли мне стало весело и я радостно улыбнулась, прямо в лицо Дикому.

      Тот вздрогнув, чуть отстранился и все еще изучающее всматриваясь