Фаренгейт 10+1. Григорий Лерин

– себя не видно! А когда снова зажегся, я к шефу заглянула узнать, не нужно ли чего. А он лежит уже… Значит, не нужно.

      Лейтенант вынул из ящика фотографию, положил на стол и негромко, но очень значительно произнес:

      – Товарищ майор…

      – Хорошо. Спасибо. Пока свободны.

      Во время всего разговора майор смотрел сотруднице прямо в глаза, поэтому улыбки на прощанье не удостоился. Что его, впрочем, не задело и не смутило. Вероятно, он гораздо охотнее удостоился бы второй звезды на погон, а взгляды на женские бюсты этому желанию никак не способствовали – скорее, даже мешали.

      Когда дверь за дамой затворилась, майор направился к столу.

      – Опять она, товарищ майор!

      На фотографии хозяин кабинета стоял в окружении трех улыбающихся красавиц. Одной из них была Алена, и палец лейтенанта указывал на нее.

      Майор лишь мельком взглянул на фото, кивнул и расстегнул «молнию» коричневой папки.

      – А я и не сомневался. Почерк тот же. От почерка не скроешься.

      Лейтенант перевернул фото и с удивлением уставился на начальника.

      – Так ведь почерка нет. Ничего не написано.

      – Вот тебе почерк! – Майор достал из папки две фотографии, одну положил на стол. – Продюсер номер один. Который в «Империале», не забыл еще? Выстрел в лоб, свет погас, камеры наблюдения не работают.

      – Конечно не забыл, товарищ майор!… Хотел ее уволить. В гостинице поссорились. Она говорит, что, когда уходила, продюсер был жив. – Лейтенант взглянул на обратную сторону снимка. – А почерка нет!

      Майор выложил на стол вторую фотографию.

      – Продюсер номер два. Убит в своем доме, в лифте. Выстрел в лоб, камеры наблюдения не работают. Свет погас, консьержка никого не видела.

      – И этого помню. Уволил ее через две недели. Через два дня убит… И тут почерка нет!

      – Ладно, забудь про почерк. Я пошутил. – Майор указал на тело на полу. – Продюсер номер три. В офисе. Выстрел в лоб, свет погас, камеры не работают. Позавчера она уволилась сама. Три трупа за два месяца! И даже выражение лиц одинаковое! Удивление… Не ожидали…

      – Удивились, что свет погас. Наверное, новые лампочки недавно вкрутили, – предположил лейтенант. – Будем хватать, товарищ майор?

      – Хватать? За что? Ни отпечатков, ни свидетелей! Ни одной прямой улики! Только косвенные!

      Палец лейтенанта скользнул по изображению Алены на снимке и замер на ее груди.

      – А я бы схватил за косвенные, – задумчиво проговорил он.

      В виду отсутствия опыта женские бюсты лейтенанту в работе не мешали. Конечно, старший коллега это заметил.

      – Я так подозреваю, сейчас в ваших академиях про сбор доказательств не очень много рассказывают. Больше, наверное, про устройство электрошокера? – недовольно проворчал майор.

      – Да, про электрошокер рассказывали! – охотно подтвердил лейтенант. – Электрошокер – царица доказательств!

      – Вот я и вижу… Погоди, а почему царица? Электрошокер же мужского рода?

      – Да,