Завистливые Боги. Виктор Лугинин

потеряла сознание.

      Интерлюдия Два

      Лондон, ноябрь 1888

      На Лондон опускался густой туман.

      Лиза Мак-Кинли быстрым шагом пересекла мостовую, ощущая, как воздух становится холодным и пронизывающим до костей. Руки непроизвольно накинули платок на голову, завязывая узелок под шеей. Девушка не удивилась бы и кавалькаде снежинок, падавших с серого неба. Нынче зима наступала раньше обычного…

      Часы на Биг-Бене пробили десять часов, когда она покинула Королевский Госпиталь. Смена закончилась раньше обычного, но Лиза жутко вымоталась. Спина отзывалась тупой болью, кожа на руках неприятно зудела. Работа прачки в больнице не самое привлекательное занятие для молодой леди. Но платили там сносно, кормили обедом в столовой, а иногда удавалось и переночевать в одной из незанятых палат.

      Лиза не считала себя какой-нибудь бедной сироткой, вынужденной зарабатывать на жизнь чем придётся. Да, она осталась одна в шестнадцать лет, когда отец умер от чахотки. Семейное предприятие по починке обуви захилело ещё до болезни мистера Мак-Кинли, а уж после смерти вообще перестало приносить дивиденды. Оставалось одно – продать лавку за копейки.

      Девушка не боялась трудностей, но была плохим купцом. Вырученных денег едва хватило на аренду комнаты и несколько месяцев Лиза сводила концы с концами. Пока знакомая её семьи не помогла устроиться прачкой.

      «Могло быть и хуже» – промелькнула мысль в голове девушки, когда она спускалась по ступенькам госпиталя.

      Как оказалось, Лиза горько ошибалась.

      Она думала добраться до дома меньше, чем за двадцать минут, прекрасно зная короткий путь, лежавший через оживлённые улицы. Проблема в том, что он лежал через Уйатчепел.

      Девушке не раз удавалось проскочить через это царство нищеты и порока, не вызвав никаких неприятностей. Трущобы напоминали мерзкий улей, где копошились сотни пчёл, но в отличие от царства насекомых, здесь нет и намёка на мёд. Воняло нечистотами, каменистую мостовую покрывала грязь, дома будто покосились от времени и смрада, в котором находились.

      В этот вечер всё было по-другому.

      Газовые фонари освещали мостовую, бросая жёлтые пятна света на дорогу, но из-за тумана, повисшего над домами, разобрать что-то дальше, чем на два ярда Лиза не могла. Даже звуки застывали в воздухе, доносились словно издалека. Девушка едва не столкнулась с каким-то оборванцем, лицо которого покрывали жуткие шрамы.

      – Шиллинг! – закричал мужчина, открывая рот, наполненный гнилыми зубами. – Ну что же, мисс? Неужели у вас нет сострадания? Ну же…

      Лиза подавали тошноту и оттолкнула от себя нищего. Пробежала несколько шагов, услышав позади жуткую ругань и надсадный кашель.

      Мальчишки устроились возле витрины закрытого магазина и стучали в окно. Девушка видела огромный окорок, соблазнительно лежавший на витрине. Замешкалась на секунду, чувствуя, как в сердце щемит от сочувствия. Бедные дети…

      – Отойди-ка в сторону, потаскушка, –