В некотором царстве… Сборник рассказов. Феликс Бабочкин

губы и уши, как у шимпанзе. Она родимая.

       О себе Альвина Эдуардовна сообщала, что работает в… городской клинической больнице ? 366.

      Вот это номер!– воскликнул Илья. Попал в десятку. Видимо сладкая парочка увидела меня по телевизору в качестве директора магазина и решила развести на деньги. Комедиант загримировался под депутата, залез в морозильник, чтобы напугать и развеять мои сомнения. А спектакль придумала Альвина. Она всегда отличалась богатой фантазией. Вот идиоты, хоть бы другую личность в ОСАГО велели записать! Ну, ничего, приятели. Моя очередь блефовать.

       По телефону быстро выяснил, что г-жа Потапова трудится старшей медсестрой во 2-й терапии. Ее мобильный в клинике сообщать категорически отказались. Тогда Илья пошел напролом:

       -У меня претензии к медсестре Потаповой. Она меня… чуть на тот свет не отправила. Хотите, чтобы о непрофессионализме ваших сотрудников узнали в Минздраве, не говорите.

       Сработало. Получив номер своей все еще супруги, Пяткин почесал пятку, прополоскал виски горло.

       -П-потапова?– старался копировать он заику, которой обвел его вокруг пальца.

       -Предположим. Кто вы такой?

       -Х-хрен с бахромой. Б-бабло гони. За ошибки надо платить. Или к прокурору на п-прием.

       В трубке повисла тишина. Альвина явно глубоко задумалась. Наконец еле слышно произнесла:

       -Я согласно возместить моральный ущерб.

       Не ошибся. Спектакль придумала Альвинушка. Ну, курва! Мне надо в следователи идти, министром МВД стать. Кто там сейчас в кресле сидит…?

       -Да наплевать мне на моральный ущерб,– забыл заикаться Илья.– Ты мне материальный возмести. С процентами. Иначе вашу шайку надолго закрою.

       -Сколько?

       -Сколько было и сверху пять. Черт с тобой, два. И все! Бабло в морг твой любимый принесешь, ночью. В 15-ю ячейку и положишь.

       Альвина Потапова зашла в морг, когда начиналась гроза. Оглядываясь по сторонам, прошмыгнула в приоткрытую дверь справа, присела на четвереньки. Было очень страшно. Одна в мертвецкую, да еще ночью она никогда не заходила. Синяя лампа в углу еле освещала металлические пронумерованные ячейки, в которых находились ужасные покойники.

       Стуча зубами, приблизилась к 15 камере, нажала на рычаг, дернула на себя. Из пенала выкатился труп, покрытый кровавой простыней. Мелко крестясь, она бросила пакет на грудь мертвеца и собралась уже задвинуть его обратно.

       -Что-то мало принесла, Альвинушка,– заговорил покойник и, откинув простынь, стал подниматься.

       Потапова открыла рот, чтобы закричать, но сделать этого не смогла. Только захрипела. Отпрянула назад, разбив несколько банок со щелочью и кислотой, упала в дымящуюся лужу.

       Илья соскочил с транспортера, подхватил старшую медсестру подмышки.

       -Растворишься в кислоте, что тогда от тебя проку. Узнаешь?

       Альвина кивнула.

       -Сколько принесла?

       -Как договаривались,– выдавила она с трудом. Пять и две.

       -Что