Асан. Владимир Маканин

слышнее вибрировало сердце моего солдата… Ага! Вот и нормальный чеченский пост. Стоит на дороге чич. Окрикнул… Поднял руку.

      И сразу махнул вдоль дороги – проезжай, мол.

      Он, мол, обо мне, майоре Жилине, уже все знает. Что я еду мирить, что я близко, знает. Что я в стареньком джипе-козелке… Но он не знает, что в полста метрах от него убитый чеченец. Узнает!.. Такое узнается скоро… Мы даже не оттащили убитого в кусты. Лежал у дороги, раскинув руки. Но прятать убитого – это почти всегда оказывается только хуже. Хуже в итоге. Это всегда внезапно и непредсказуемо злит.

      Уже почувствовалась охраняемая линия. Мой солдат стал бел лицом. Это он убил чеченца. В ту минуту, когда я рулил.

      Колонна на виду… Мои грузовики. Стоят в нитку. За грузовиками БТРы, пустые, как я уже знал, без солдат. Боевые машины легко угадывались… в конце колонны, изогнув ее линию.

      Полевого командира чеченцев я где-то и как-то и когда-то видел. Но вспомнить не вспомнил. Жаль!.. Он был окружен небольшой напористой группкой своих. Наперебой говорили… Я почти наехал на них. Сделал это с умыслом. Двоих, что на пути, даже задел слегка, подтолкнув бампером, – отскочили. Еще и гуднул им… Дорогу, орлы!

      Расступились. Иначе я командира и не угадал бы. Все они, в общем, были одинаковы. Жутковаты. В грязных камуфляжах, только-только с гор. Но когда я, выпрыгнув из джипа, подошел к командиру, они вновь сомкнулись в кружок. Я был внутри… Какие лица!.. Зачуханные, в пыли и в грязи! Голодные!

      Только-только выползли из зеленки. И страшно, затхло пахли. Когда стояли в кружок.

      – Са-ашик, – полевой командир поздоровался со мной за руку. – Вот и мы. Встреча у нас с тобой случилась.

      – Вижу, вижу.

      – Для начала все хорошо. Никто не стреляет, а?

      Я дружески улыбнулся:

      – Для начала ты сводил бы их в баню.

      Полевой не ответил. Засмеялся… Но сдержанно… И, замахнувшись рукой, отогнал своих орлов чуть подальше. Мол, он тоже боится задохнуться в их вони.

      – Переговоры! Переговоры! – покрикивал он на своих, еще и еще отгоняя на шаг-два.

      Теснота, мол, не обида, однако мешает.

      Мы с командиром, бок о бок, сделали несколько шагов в сторону застрявшей колонны… Вот она… Грузовики с моими бочками. Мы с командиром шли дальше – туда, где гул и вопли. А вот и они – два (моих же) грузовика, набитых шумной солдатней.

      Руслан не с бензином, а возле грузовиков с пьяными солдатами. Понятно… Правда, в руках Руслан не держал трехцветный российский флажок. Не тот случай. Правильно… Я махнул ему. Все правильно… Будем, мать их, делать дело!

      Дело меж тем непростое… Да, я стоял рядом с полевым. Да, полевой разговаривал с уважением… Но два молодых чеченца так и не отстали от меня, от моей незащищенной спины. Приклеились. С горящими глазами… Они стояли и нет-нет держались рукой за нож на поясе. Картинно! (Хорошо, что мой солдат остался в джипе. Ему было бы несладко.)

      Эти двое изображали кровожадных. Они умышленно стеснили, блокировали меня сзади. Вспыльчивые… Молодые!

      – Что там? – спросил я, указывая на грузовики.

      Особенно