Асан. Владимир Маканин

их из БТРа. Попросил водилу остановиться… Стой!.. И свистнул прячущимся в кустах контузикам грубым двупалым свистом. Наш посвист. Эй, вы!..

      Контузики выползли из кустов. И перебежкой к руинам пятиэтажки. И с автоматами оба! Не как-нибудь!.. Переговорил с ними Снегирь быстро. Хотя один заика. И на броню обоих… Поехали!

      Их только и волновало, сможет ли этот майор Жилин отправить их в родную в/ч после того, как они честно отработают на его складе.

      – Шеф все сможет, – сказал Снегирь. – Наш шеф всем шефам нос утрет.

      Это про меня.

      И привез их… Первый из них, Олежка, надо, не надо вытягивался и отдавал честь. И вопил: «Присяге верны!»… Второй вовсю заикался, и глаза на мокром месте. Вернее, один глаз. Плачущий левый глаз. И левосторонний легкий лицевой тик… Воняло же от них… Это сейчас они благообразны. Отмылись, отъелись.

      Когда сержант Снегирев привел их прямо из перелеска к Крамаренке, а Крамаренко – ко мне, я спросил:

      – Чего боитесь?.. Что у вас такие напуганные рожи?

      Отвечал мне Алик. Сильно перекашиваясь и заикаясь – м-мол, с-с-спрос будет… М-мол, тюрьма… Фээсбэ спрашивать будет… Я засмеялся: «У Фээсбэ только и дел контуженных спрашивать». – «Еще как спрашивают. А в комендатуре вообще ни слову не верят… Как это, мол, вы уцелели, когда колонну разгромили?.. Как это остались одни?.. Часть ушла в одну сторону, а вы в другую. П-п-почему?»

      А еще дружок их там навсегда остался. Ощеренные зубы выставил… Застывший, замороженный подбородок мертвого пацана… Толич. Лежал в двух шагах… Толича добили, а тебя почему-то нет. П-почему?

      – Ладно, ладно!.. Но ведь вы со своими автоматами. Уже не скажут, что в бою бросили оружие.

      Он опустил голову. И продолжал лить слезу. Из левого глаза. Прямо ручеек.

      – С-с-страшно… Огонь шквальный… Мы отползли в кусты.

      Запуганы… У солдат много страшилок. Пробираясь сюда, на стыках дорог они натыкались на других запуганных, а те порассказали им своих страхов. Было, чем делиться.

      Притом что все они, бродячие, знали одно спасение и один выход – вернуться в свою воинскую часть.

      – Месяц поработаете у меня на складах. Ровно месяц… Потом отправлю в часть, – пообещал я.

      Оба закивали. Согласны!.. Мотали башкой – да… да!.. А Олег на всякий случай еще разок отдал честь. Присяге верны!

      Через Колю Гусарцева я узнал, что после пополнения их рота была отправлена под Ведено. Жаркое местечко!

      – Может, кого из охраны? – предлагает Крамаренко.

      – А?

      – Перекинуть в грузчики кого-то из охраны?

      На этой нехитрой мысли мы с Крамаренкой пока что останавливаемся. Хватит с нас наших контуженных. Попробуем!.. Завтра он принесет мне поименный список наших солдат, охраняющих склады. И сам будет стоять рядом. Крамаренко знает каждого… Будет водить по списку пальцем, подскажет – здоровяк ли?.. Годится ли в краснолицые?

      Между делом он стукнул мне на отца.

      – Александр Сергеич… Не сочти за упрек… Твой