Асан. Владимир Маканин

сгибался… Он диагонально лежал на заднем сиденье, полусвесив жесткие ноги. Его голова расположилась на куске брезента. А этот кусок брезента расположился у меня на коленях. Иначе нам с ним не уместиться.

      Иначе не получалось. И потому получалось, что я ему как мать родная и что он напоследок головой на моих коленях… Но хорошо хоть «сынок» не пачкал меня. И вообще… Оказался опрятен в смерти. Две пули прямо под сердце, крови мало.

      Лет сорок. Умер, а черты лица не разгладились… Усатый, хмурый. Мать учила когда-то этого угрюмца ходить, держать ложку. Улыбаться… Одевала мальца, чтоб не простыл. Лет в тринадцать-четырнадцать стало, конечно, заметно, что он ненормален. Ах, ах! – сочувствовали матери. Ах, она бедняга!.. Сожалели, а может быть, над ним потешались… А может быть, как раз отгоняли от него насмешников. Но уже не удивлялись его странностям. И сегодня не удивились.

      Ничуть ведь не удивились, когда он попал под русскую пулю. Пока шиз живет, у многих возникают эти тоскливые вопросики… Зачем он живет вообще – зачем мать учила его ходить? Зачем одевала в холод?.. Еще и читать шиза научили, зачем?..

      Зато смерть шиза никого не удивляет. Гибель его всем кажется закономерной. Для такого, мол, конец вполне нормальный… Не спросят, сколько ему лет… Смерть видится некоей молчаливой правдой. Восстановлением справедливости в природе… Даже не ахнут. Мол, так получилось. Обвал горы или русская пуля… или просто шиз попал под машину… никто не спросит – никаких «зачем?».

      В/ч за номером 135620. Горючка все-таки добралась… $2000… Бензин – кровь войны… На складе я распределяю бензин по заказам воинских частей.

      Но плюс – я еще и обеспечиваю доставку. Это моя личная инициатива… Война стала исключительно горной, и потому в нынешней войне доставка – это все. И потому каждая десятая бочка – мой навар.

      В этот раз моя доля (в денежном эквиваленте) стала чуть более двух тысяч долларов. С учетом предыдущей колонны. Так и внесу в записную книжицу. Завтра… Когда посчитаемся.

      Свою долю получит Руслан. Свою долю получит штабной майор Гусарцев. Нас трое. Как говорит Коля Гусарцев, наше трио сыгралось легко… Их деньги я, конечно, не записываю, не запоминаю… Я не слежу за чужими деньгами. Трио сыгралось.

      Рядовой Сергучов, ямник… $1000… Я помогал выкупить его из зиндана. Деньги пришли не сразу. Я помогал лишь косвенно… Я только звонил.

      Звонки мои (выясняющие или отслеживающие) шли по моим же бензиновым путям и связям. Или по моим бензиновым должникам. (Это всегда надежные люди!)

      Труда было немного. Но заинтересованные лица сочли, что мои телефонные контакты сработали отлично. И оценили. Деньги прислал Камский комитет солдатских матерей. Надо же, Камский!..

      Кама – большая и нечасто называемая русская река.

      На обратном пути, уже близко к Ханкале, нам попался бродячий. Он высунулся из зарослей и призывно махал рукой, чего-то от нас захотев… Верхушки кустов качались… Мой руливший солдат притормозил.

      Но бродячий тут же спрятался. Робкий!.. Вероятно, по лицу моему, по взрослости моей прочитал, что в машине