Единственный ребенок. Со Миэ

него, а родственники жертв рванулись к нему, несмотря на все усилия полиции их остановить. Трое или четверо полицейских, окружив Бёндо, пытались пробиться сквозь толпу, но тщетно.

      – Все орали на него как сумасшедшие, а он и глазом не моргнул, – поведал один из оперативников.

      Неважно, насколько жесток серийный убийца, – перед лицом разъяренной толпы он наверняка должен стушеваться. Но Ли Бёндо был слишком уж спокоен. Полицейские считали, что у него просто стальные нервы.

      – Он их всех моментально заткнул, – сказал один из оперативников и ненадолго погрузился в размышления, наверняка вспоминая то, что произошло в тот день. – Посмотрел на людей, которые осыпали его ругательствами, и улыбнулся им. Это их еще больше разозлило. А он этим просто наслаждался. Был абсолютно спокоен. Но потом вдруг показал на кого-то в толпе и чиркнул себя пальцем по горлу. Люди, которые все это видели, были в полном шоке и не знали, что сказать, просто таращились на него.

      Вмешался его коллега, сидящий рядом с ним.

      – Ну да, помню. Видел, какая у него была физиономия, когда он это сделал? Блин, у меня по всему телу мурашки пошли! Если б мы не держали его как следует, он наверняка бросился бы на кого-нибудь и наделал бы дел.

      Опытный оперативник, проработавший в отделе тяжких преступлений больше пятнадцати лет, покачал головой. Он наверняка уже имел дело с десятками дерзких и наглых преступников, но, похоже, Ли Бёндо сумел произвести неизгладимое впечатление даже на него.

      – А почему он вдруг так отреагировал, хотя секунду назад был на редкость спокоен? – поинтересовалась Сонгён.

      – Ну, с ходу не скажу… Кто-нибудь помнит?

      Все переглянулись и помотали головами.

      – Все к нему бросились, орали и крыли почем зря, так что кто его знает, почему он это сделал, в такой-то свистопляске…

      Оперативника вполне можно было понять, но Сонгён пожалела, что они упустили важный ключ к тому, что могло бы помочь им докопаться до сути Ли Бёндо. Жаль, что нельзя было сейчас затащить их куда-нибудь выпить, чтобы они как следует припомнили все, что видели и слышали в тот день.

      Так что же все-таки заставило Ли Бёндо, сохранявшего поначалу олимпийское спокойствие, вдруг неожиданно сорваться?

      Должно быть, брошенное кем-то слово спровоцировало его. Кто-то попал ему в больное место. Если б она только могла выяснить, что это было за слово или действие, было бы гораздо проще разговаривать с ним… Но, похоже, теперь уже этого не узнать.

      Правда, к счастью, этот припомнившийся кому-то эпизод, похоже, подстегнул память остальных. Пока оперативники продолжали перебрасываться словами, что-то в их разговоре вдруг заставило Сонгён навострить уши.

      – Вот что меня реально зацепило на следственном эксперименте… Нет, это был даже не эксперимент. Он как будто опять полностью вернулся в то время. Словно не просто механически повторял то, что делал тогда, а будто впал в транс, будто не видел ничего остального, несмотря на полицию и граждан