Черная вдова, или Ученица Аль Капоне. Марина Крамер

к себе лицом и сам нашел ее губы. Коваль уперлась руками ему в грудь, но Денис все продолжал бродить губами по ее лицу, по шее, по кружеву белья в вырезе пиджака.

      – Зачем ты носишь эту дрянь, ведь у тебя такое красивое тело, – пробормотал он.

      – Ты хотел сказать – было, да, Денис? Теперь оно совсем другое…

      С этими словами она вырвалась из его рук, поставила ногу на подлокотник кресла и стала расстегивать комбидресс. Нисевич, упав в кресло, целовал эту длинную стройную ногу в черном чулке, открытую распахнувшимся разрезом юбки, поднимался губами все выше. Марине наконец удалось справиться с кнопками, она оттолкнула Дениса носком туфли и, вырвав кружево из-под пояса юбки, подняла к самой шее, обнажая свои рубцы.

      – Как, ты по-прежнему считаешь его красивым, Дэн? Правда, оно прекрасно? Блеск просто! Ну, поцелуй же его, если не передумал!

      Денис закрыл лицо руками, отпрянув в ужасе. Коваль привела себя в порядок, поправила волосы и пошла к двери. Нисевич бросился следом:

      – Не уходи! Я сделаю все, что ты хочешь, но только не уходи вот так!

      Он взял было ее за руку, но Марина вырвала ее и произнесла тихо и твердо:

      – Тогда сделай одну вещь – просто сдохни! – и, повернувшись на каблуке, позвала: – Череп!

      Тут же дверь распахнулась, и Череп вместе с Кабаном вошли в каминную. Кабан привычным жестом завернул руки Дениса за спину и вывел из комнаты. В глазах Черепа застыл вопрос.

      – Все нормально. Просто мне пора ехать. Где Мастиф? Хочу попрощаться.

      – Я провожу, он в бильярдной.

      Они спустились в подвал, где Мастиф катал шары.

      – Составьте компанию, Марина! – пригласил он. – Череп, кий Марине Викторовне!

      Череп повиновался. Коваль любила под настроение сыграть партию-другую и сейчас тоже не отказала себе в удовольствии. Мастиф хитро поглядывал в ее сторону.

      – Что, Оскар Борисович? – устав от этих взглядов, поинтересовалась Марина.

      – Удивляюсь вам. Железная женщина! Разве вам совсем не жаль его? Ведь, как ни крути, а вы были близки с ним долгое время.

      Она пожала плечами, обошла стол, ища место для удара:

      – Ну и что? Почему я должна его жалеть?

      – А он просто бредит вами…

      – Это его проблема. Он бредил мной почти девять лет, и три из них творил такое, что даже вашим амбалам не пришло бы в голову. Вы по-прежнему считаете, что мне должно быть его жаль? – холодно спросила Марина, отправляя шар в лузу.

      Мастиф расхохотался, подняв руки:

      – Сдаюсь! Ольга права – вы легко перешагиваете через то, что стало вам ненужным, даже не оглядываясь. Но, возможно, вы в этом правы.

      Они закончили партию. Коваль с блеском ее выиграла, впрочем, как всегда. Мастиф по-отечески обнял ее, проводил до машины.

      – Обращайтесь, если что, Марина, безо всякого стеснения, я всегда помогу.

      – Спасибо, Оскар Борисович.

      Она села за руль и рванула с места так, что Череп догнал умчавшуюся достаточно далеко машину только минут через пять, недовольно посигналив. Он