Призрачный мой дом. Геннадий Владимирович Тарасов

от центра. Через полгода тамошний персонал принимал его, как своего. Он садился всегда за один столик в углу, откуда было удобно наблюдать за залом. Кофе, коньяк, сигареты. Он не кутил и не шиковал. Выглядел естественным, задумчивым, загадочным. Меланхоличным. Взгляд, устремленный вдаль, поверх голов, сигарета в длинных пальцах, голубой дым, завитой ус… Жизнь раскрывалась перед ним, как Поле чудес. Он и понятия не имел, какие удивительные, роскошные женщины заглядывают сюда скоротать вечерок. Он, если честно, обретаясь в Сосновом Бору, даже не подозревал, что такие женщины существуют на свете. Зато верно и вовремя сообразил, что приходить в ресторан в мундире для него – выигрышный вариант. Военная форма ему шла. Женщинам нравилось, танцуя, опираться на погоны на его плечах. Женщины вздрагивали, когда его крепкие руки обнимали их за талию. Женщины приходили и уходили, отношения редко затягивались надолго – по взаимному согласию, хотя, возникнув, уже не прерывались окончательно. Тоскливая и чарующая нота поиска и ожидания вновь и вновь звучала в его душе.

      Инстинктивно, не понимая себя до конца, Серж тянулся к свету, искал его, не зная, где он, быть может, рядом. Но он точно знал, что этот свет есть, существует, и что когда он его найдет, то последует за ним сквозь смерть и бессмертие.

      Никогда Серж не приводил в этот ресторан Тому.

      Все изменилось после того, как начались события в Литорали. Все эти идеи, казавшиеся столь важными еще недавно, заполнявшие его жизнь до краев, бывшие ее основой и составлявшие, как ему казалось, ее суть, благополучно ушли на второй план. И хорошо, если на второй, многие и вовсе рассеялись за ненадобностью. Когда приходит война, она забирает сердце мужчины себе, она обладает такой властью, поэтому прочим женщинам нужно проявить все свои лучшие качества, чтобы противостоять ей. Говорят, что это не так и трудно, говорят, надо всего лишь посвятить этому жизнь. Жизнь за жизнь, все просто.

      Глава 4.

      Молчу-молчу.

      Будильник на столе утробно лязгнул медным механизмом, он явно пытался зазвонить, но наступал вечер, а никак не утро, и попытка не удалась. Вздрогнув, Серж очнулся от воспоминаний. Пиво давно выпито, а он этого и не заметил. Сидит, сидит… Поднявшись, он отнес бутылку на кухню и там сунул ее под мойку. Звякнув, она встала в длинный строй себе подобных. Пора Марь Иванну звать, подумал Серж. Вообще-то, ему не в лом выбрасывать бутылки самому, вместе с остальным мусором, но соседка вызвалась сдавать их в магазин, и, конечно, он был не против. Все какой-то приработок старушке, на пенсию одной прожить трудно. А напрямую, из рук в руки, денег она не возьмет, еще и обидится, гордая. Ну, ладно, что-то он сегодня…

      Он вышел из дому. Те мысли, и даже подозрения, которые у него возникли в связи с утренним происшествием на КП, требовали проверки. Как минимум проверки, а желательно – опровержения. Но для этого ему нужен был Геша, собственной персоной. Чтобы и ответ выслушать, и в глаза посмотреть. А где тот обретается в последнее время, Серж не имел ни малейшего