Коэффициент удачи. Александр Владимирович Забусов

Мелекино.

      – Тогда лучше частника ищите. Деньги на купоны в Москве обменяли?

      – Не додумались.

      – Молодежь! Здесь на северной стороне вокзала пункт обмена имеется, вот там и меняйте, в самом поселке при обмене жуки-менялы как липку обдерут.

      – Спасибо.

      – На здоровье.

      Изначально поселок являлся рыболовецкой артелью помещика Мелеко, и очень долгое время был обычным рыбацким поселением. А уже в годы Советской власти на село обратили внимание, как на живописное курортное место. С тех пор в поселке началось строительство туристических баз и пансионатов от промышленных предприятий региона, и популярность курорта стала расти из года в год. В летние дни так хочется окунуться в прохладную водичку или полежать на берегу, любуясь набегающими пенными волнами. А где отдохнуть, оздоровиться, набраться бодрости, как не на море? Но кто бы догадывался из приезжих, каким неласковым бывает море в межсезонье! Сырость, слякоть и промозглая паволока серых дней, казавшаяся бесконечной. А ветра? Иногда они задувают мелкую песчаную пыль повсюду. От нее не избавиться, она даже на зубах скрепит. В этих местах могут жить только местные. Они даже не воспринимают этого неудобства.

      Поселок, находящийся между Мариуполем и Белосарайской косой, тянется вдоль моря. Очень широкие и протяженные пляжи с белым песком, по нынешней поре пустуют. В самом поселке очень спокойно, нет каких-либо молодежных развлечений. Советский Союз канул в Лету, а с ним, как по мановению волшебной палочки, из этих мест исчезло и благополучие. Народ выживает, как может. Автовокзал, рынок, кафе, магазины с облупившимися, потрескавшимися стенами, все в «сером» запустении. С дикого пляжа в конце поселка, ветер словно по трубе сквозняком, прямо по центральной улице бросается с поросших жухлой травой дюн песком, засыпая им пустые прилавки покинутого всеми рынка. Погода – мерзость!

      Ганна укутавшись в широкий плед, поджав под себя ноги, сидела в кресле у окна, с раздражением воспринимала действительность. Если бы не то дело, с которым они приехали, она сама в такую дыру ни ногой! Но, что поделать…

      На подсознании и с помощью меток, почувствовала, что двое из ее подельников поблизости от дома появились. Сразу по приезде два дома сняли на противоположной стороне от жилья владелицы раритета, страстно желаемого заказчиком в Киеве. В отсутствие курортного сезона это было несложно сделать. Бабка, сдавшая дом, только обрадовалась отдыхающим. Заполучив три сотни купонов в оплату за пять дней проживания, сама быстро ретировалась в крохотный флигель на подворье, да еще и собаку, как скаженная рвавшуюся с цепи, зубами норовившая дотянуться до нежданных гостей, заперла в будке.

      «Песья кровь! Чего эти олухи так протелились? Не могут быстро и расчетливо работать. Им только на предпринимателей наезжать нравится, горилку пить, вкусно жрать, мягко спать. Москальская порода, учиться ни чему не хотят. Бугаи».

      Ох, и не любила Ганна восточников. Хотя, если совсем честной быть, западэнцев она тоже не жаловала. Людей