Любить птичку-ткачика. Светлана Демидова

бы презрительно покрутил носом от запаха горелого хлеба. А этот что? Можно подумать, будто ему не противно, что вся одежда пропиталась гарью, как на пожаре! Гелька права: очень странно, что Романец готов терпеть даже Милину горелую еду, несмотря на то, что у него есть еще одна женщина. Уж та ни за что не допустила бы такой утренней оплошности, потому что наверняка мечтает, чтобы Олег завтракал именно с ней на одной кухне. В чем же дело? Зачем Романцу в придачу к Людмиле Леонидовне Ивиной еще и Сельвинская Дарья Александровна?

      Стоп!! Хватит думать о Сельвинской! Так можно сойти с ума и не дотянуть до встречи с «Шерлоком Холмсом»!

      Мила не хотела в пятницу ехать на фирму, но теперь понимала, что стоит сделать именно это. Ей непременно надо отвлечься от тяжких дум. Где же это еще можно сделать, как не в «Иве»?

      …В общей сложности на создание своего бизнеса у Милы ушло около десяти лет. Сейчас ей было уже очень хорошо за тридцать, но она не только никогда не была замужем, но почти не имела опыта общения с мужчинами. Все ее силы, физические и душевные, занимало любимое Дело. Да-да, если уж говорить о нем, то только так – с большой буквы.

      Все началось еще в институте, где Мила училась на факультете декоративно-прикладного искусства, специализируясь на технологии производства текстильных изделий. Однажды один из преподавателей привез из поездки по Марокко удивительной красоты декоративную ткань. Ее нити были переплетены так необычно и странно, создавали такой нестандартный, слегка мерцающий узор, что студентка предпоследнего курса Людмила Ивина перестала спокойно спать. Она поставила себе цель – разгадать секрет изготовления ткани марокканских мастеров. Вместо того, чтобы гулять по городу прозрачными белыми ночами и целоваться с молодыми людьми в их призрачном мареве, она просиживала над подаренным ей кусочком ткани, разбирая его по отдельным ниточкам и пытаясь записать алгоритм их переплетения.

      Когда недолгое питерское лето сменилось гнилой промозглой осенью, Людмила Ивина, студентка последнего курса института, смогла наконец воспроизвести ткань, ничуть не уступающую по красоте марокканской. Тема дипломной работы была предрешена: «Технология изготовления ткани по образцам марокканского текстиля». Понятно, что диплом был признан лучшим на курсе, а Миле предложили аспирантуру и работу на кафедре. Она отказалась. Учиться – чему? У кого? Тщательное изучение ткани из Марокко и ее повторение обогатило выпускницу факультета декоративно-прикладного искусства таким бесценным опытом, какого не имели даже многие ее институтские преподы. Мила уже не просто знала, как делаются ткани. Она их чувствовала. Она приходила в необыкновенное, ни с чем не сравнимое возбуждение, когда покупала шерстяную или синтетическую пряжу для своих работ. Ей не нужны были поцелуи и ласки мужчин. Она входила почти в чувственный экстаз, когда ощупывала руками шершавые нити и представляла, как на самом примитивном учебном оборудовании они сплетутся в замысловатый узор, рождая прекрасное полотно.

      Миле хотелось