Честный вор. Нина Силинская

установлены газовые счетчики, счетчики по учету воды и энергосберегающие лампочки. Правда, супруги еще не решили, правда ли те выгоднее обыкновенных. Их долголетие, обещанное рекламой, не выдержало проверку временем. Кстати сказать, такая политика в ведении домашнего хозяйства ничуть не раздражала Веронику. В этих делах муж и жена были заодно. Ершовы оба работали. Обедали в недорогих заведениях по месту службы, но все-таки не в таких недорогих, как бы хотелось, поэтому решили ограничиться в ежедневном рационе легкими ужинами из овощей и молочных продуктов. Но иногда, в бесшабашном разгуле заказывали на дом пиццу. Ершовы были женаты уже два года, и ничто пока не омрачало их согласия.

      Так они единодушно решили, что как ни велики затраты на защиту диссертации, оно того стоит. В двадцать пять лет стать кандидатом наук – это круто. Пусть выходило и дороговато с учетом печатания автореферата и других накладных расходов, но здесь не сэкономишь. Слегка утешало то, что не нужно было тратиться на оппонента, который с недавних пор подружился с четой Ершовых. Поэтому его решили принять дома, в дружеской обстановке. Оппонентом был кандидат наук Милкин, также ученик Судакова. Он, как и его учитель, был невысок ростом и худощав, носил чахлую полуседую бородку клинышком и претендовал на некоторое сходство с Джонни Деппом. Не чужд был артистизма и, выпив водочки, любил под гитару попеть скромным тенорком. Милкин был женат и был классическим подкаблучником. Дело зашло так далеко, что умершую тещу он оплакивал горше, чем родную мать. Жена строго над ним надзирала, но он был ей за это даже благодарен. Если б ни жена, не написать бы ему диссертацию, не получить бы место на кафедре истории литературы в коммерческом вузе, где платили больше, чем в государственном. Без ее надзора, бегал бы Милкин по компаниям, пил бы водочку, говорил тосты да пел под гитару. А так стал он уважаемым человеком.

      Соискательница ему нравилась, хотя в глубине души он считал, что рано ей давать степень. Сам-то он защитился, когда было ему под сорок.

      – Ну да ладно. Уважу Судакова, похвалю, да и в буфет, – день обещал быть хорошим,– Банкет законный, и Люба не должна сердиться.

      Защита проходила как по маслу. Диссертантка раскраснелась, похорошела и звонко и мажорно докладывала сою работу. Народу на защите было немного, все свои. Судаков жеманно, как всегда, высказал нечто хвалебное в адрес Ершовой. Сразу стало понятно, что человек он тонкий, ироничный и лишь снисходит до обыденности текущего момента. Оппонент, напротив, начав издалека и приведя исторические примеры, ясно дал понять, что диссертация ему понравилась, хотя несколько мест в ней нуждаются в более подробном обосновании. Секретарь зачитала отзыв стороннего рецензента, также положительный, и все дружно повлеклись в буфет.

      По мере опустошения бутылок с крепкими напитками разговор становился все более дружеским и оживленным. Милкин, глядя на Веронику, находил ее удивительно хорошенькой и с удовольствием предвкушал