Порог серости. Мария Виктровна Степанова

ко мне руки, но отдернул, видимо, поняв, что может причинить мне боль. – Что случилось?

      – В меня попали, – проговорила я.

      – Это я видел, – нетерпеливо произнес он, – знаешь, вряд ли бы ты так отреагировала на одно попадание.

      – В меня несколько раз попали.

      – Куда именно? – его взволнованный голос отчетливо слышался даже при окружающем нас шуме.

      – Точно не знаю, кажется, в кисть, бедро, руку и, по-моему, живот.

      – Сама встать сможешь?

      – Постараюсь.

      Я нехотя села, после чего приподнялась и, наконец, встала в полный рост. Терпимо. Идти, наверное, тоже смогу. Я кивнула Никите и, подняв здоровую руку с маркером, поплелась к выходу, парень не отставал. Он вместе со мной вышел за пределы поля и усадил меня на скамейку. Со вздохом облегчения я сняла с себя маску, которая мне порядком надоела, а потом и камуфляжную форму, оставшись в футболке и шортах. Я выдохнула и оперлась на скамейку. Приятно почувствовать всем телом ветерок после отвратительного костюма.

      – Так что такое? – поинтересовался снова Никита.

      – Я немного не рассчитала и вышла из-за преграды раньше, чем следовало бы это делать. И вот результат – меня обстреляли. У них там, видимо, хорошие стрелки сидят, целятся метко и сидят близко.

      – Еще играть будешь?

      – Сейчас… Я посижу, отдохну, подумаю. Но скорее всего – да. Мне уже лучше. Просто на рожон лезть не буду, вот и все.

      Во время диалога я рассматривала свои синяки: на бедре синяк, скорее всего, будет оочень большим, я аж присвистнула.

      – Главное чтобы мама не видела, – проговорила я.

      В других местах были чуть-чуть поменьше. Теперь я поняла, почему было настолько больно. Четыре сильных удара одновременно. Да уж.

      – В тебя тоже что ли попали?

      – Нет.

      – А чего ты тогда сидишь? Иди, играй, пока есть возможность, а я здесь побуду.

      – Ага, чтобы я пришел, а ты еще себе где-нибудь синяк сделала, я лучше здесь посижу, на всякий случай, – закончил Никита и мило улыбнулся, зеленые глазки его прямо так и загорелись, а искорки пошли играть по кругу в его глазной радужке.

      Что? Что? Я не ослышалась? Так я тебе и поверила, что ты захотел остаться, чтобы я себя еще не покалечила. Какие же у тебя планы и чувства, хотелось бы мне знать. Я в своем-то внутреннем мире разобраться не могу, так еще и ты. «Так, не показываем, что что-то не так, все как обычно»,– напутствовала я себя. Поэтому я безразлично пожала плечами и налила себе сок.

      Серая комната возникла перед взором. Все та же. Матовые стены были непроницаемы. Сгусток темноты располагался все в той же стороне. Из нее осторожно, медленно и неспеша вышла Настя. Настя? Я? Переведя взгляд влево, я заметила еще одну меня, эта копия стояла спокойно у стены и смотрела невозмутимо на приближающегося двойника. На обеих девочках были все те же комбинезоны из серой материи, и они были босы. Девушки были абсолютно одинаковы, за исключением, пожалуй,