Серебряная Атма. Янек Гольцыдер

Просто я не мог позволить себе сладость или безделушку. Обязательно скажут: «Ну и зачем ты тратишься на эту ерунду?»

      Меня всегда это огорчало. Ну почему я не могу купить на свои деньги то, что хочу? Почему? Так было заведено. Пока я жил в тех стенах, не было смысла сопротивляться.

      Сбор металла сплотил меня и Юстаса. Процесс добавлял азарта в наши прогулки. Это скорее походило на игру «кто больше соберёт». Наше совместное дело не было главным в отношениях. К тому же заниматься этим круглый год мы не могли. Зимой наш доход сводился к нулю. Мы не огорчались, напротив, с нетерпением ждали весну. Планировали неизведанные маршруты, ставили новые цели. Мы стали настоящими друзьями – ходили друг к другу в гости, играли, даже построили дом на дереве. Особенностью нашей дружбы являлось то, что не было нужды соревноваться, что-то доказывать, притворяться.

      Когда Юстас начал курить, я не отговаривал его, а он не заставлял заниматься тем же. Мы решили – это личное дело каждого. Для нас это было важно. Никто не посягал на интересы друг друга или привычки, которые могли идти вразрез с нашими общими понятиями.

      Юстас любил животных, в особенности лошадей. Он даже ходил на конную секцию, где ухаживал за лошадьми, катался и отрабатывал упражнения. Я не понимал его. Не мог разделить чувств к этим животным. Этот факт не портил нашей дружбы. Несомненно, любовь к лошадям занимала особое место в его сердце. Порой Юстас восхищался и рассказывал о них так, как никогда не говорил о своих близких. Даже здесь он не настаивал заниматься тем же, чем и он.

      Характер у моего друга был жестковат. Возможно, это собственная защита. Его грубость была только внешней, в глазах тех, кто его плохо знал, для чужаков. Для близких он совсем другой. Юстас тот человек, который пожертвует своими делами ради тех, кто ему дорог. Эмоции свои он держал при себе. Если бы не наш общий знак зодиака, я бы не догадывался об истинных переживаниях в его сердце. За исключением одного дня, когда я перестал сомневаться в его чувствительности.

      Осенним днём по первому тающему снегу я шёл за Юстасом прогуляться. Постучал в окно его комнаты – тишина. Постоял пару минут у входной двери – постучал снова. Никого. Обычно в это время он дома. Я не стал докучать – и как только развернулся, в доме послышался шорох. Дверь открылась, на пороге стоял Юстас и смотрел на меня красными, заплаканными глазами.

      – Что случилось? – удивленно спросил я.

      – Собака заболела… – ломаным голосом ответил мне друг.

      – Беда… Поправится, не переживай, – поддержал его я, протягивая руку для приветствия.

      Было непривычно видеть переживания по отношению к животным, соответственно, я не понимал всей трагедии.

      – Не поправится. Она только что умерла! – выкрикнул в мою сторону Юстас и зарыдал.

      Я не знал, как быть, как поддержать. Мы никогда ранее не проявляли свои эмоции друг перед другом. Это не значит, что этого не было. Просто никогда не говорили об этом вслух.