Великий Гэтсби. Рассказы. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

обратил к нему равнодушный взгляд.

      – Парочку мы обрамили и повесили внизу.

      – Парочку чего? – надменно осведомился Том.

      – Этюдов. Один я назвал «Монток-Пойнт. Чайки», другой – «Монток-Пойнт. Море».

      Сестра Кэтрин опустилась рядом со мной на кушетку.

      – Вы тоже на Лонг-Айленде живете? – спросила она.

      – На Уэст-Эгг.

      – Правда? С месяц назад я была там на приеме. У человека по фамилии Гэтсби. Знаете его?

      – Живу с ним бок о бок.

      – Говорят, он не то племянник, не то кузен кайзера Вильгельма. Потому у него и денег куры не клюют.

      – Да неужели?

      Она кивнула.

      – Я его побаиваюсь. Не хотела бы, чтобы он заимел на меня зуб.

      Этот поток увлекательных сведений оборвала миссис Мак-Ки, внезапно ткнувшая пальцем в Кэтрин.

      – Честер, по-моему, ты смог бы сделать что-нибудь из нее, – выпалила она, однако мистер Мак-Ки лишь скучливо кивнул и вновь обратился к Тому:

      – С удовольствием поработал бы на Лонг-Айленде еще, если бы мне позволили. Я ведь прошу лишь об одном – дайте мне показать себя.

      – Обратитесь к Мертл, – ответил, коротко рассмеявшись, Том, и тут в гостиную вошла с подносом миссис Уилсон. – Ты ведь дашь ему рекомендательное письмо, верно, Мертл?

      – Дам что? – ошеломленно переспросила она.

      – Дашь мистеру Мак-Ки рекомендательное письмо к мужу, чтобы он сделал с него этюды? – С миг Том молча шевелил губами, придумывая продолжение. – «Джордж Б. Уилсон у бензоколонки» – что-нибудь в этом роде.

      Кэтрин, наклонившись, прошептала мне на ухо:

      – Каждый из них терпеть не может свою половину.

      – Не может?

      – Терпеть не может. – Она взглянула на Мертл, потом на Тома. – Я всегда говорю: зачем жить с ними, если вы их терпеть не можете? Я бы на вашем месте вмиг получила по разводу и поженилась.

      – Но разве она не любит Уилсона?

      Ответ оказался неожиданным. Дала его Мертл, до ушей которой донесся мой вопрос, и ответ этот был яростным и непристойным.

      – Вот видите? – торжествующе воскликнула Кэтрин. И снова понизила голос: – На самом-то деле им мешает соединиться его жена. Она католичка, а католикам разводиться не положено.

      Дэйзи вовсе не была католичкой, и изощренность этой лжи несколько ошеломила меня.

      – Поженившись, – продолжала Кэтрин, – они уедут на Запад и поживут там, пока не уляжется шум.

      – Благоразумнее было бы уехать в Европу.

      – О, так вам нравится Европа? – удивленно вскричала она. – Я совсем недавно вернулась из Монте-Карло.

      – Вот как?

      – В прошлом году. Ездила туда с одной девушкой.

      – И надолго?

      – Да нет, мы просто доехали до Монте-Карло и вернулись. Через Марсель. У нас было двенадцать сотен долларов, но тамошнее жулье за два дня обчистило нас в отдельных кабинетах игорных домов. Как мы назад добирались, это отдельный кошмар. Господи, до чего же я ненавижу этот город!

      На миг предвечернее