Шатер из поцелуев. Светлана Демидова

мог никого найти? Мужчинам ведь это проще…

      – Оль… Давай потом… К чему все эти разговоры сейчас, когда мне одного только хочется…

      – Чего?

      – Разве ты не знаешь?

      Она знала. Она расстегнула две пуговки его рубашки и приникла губами к его груди. В этот момент оборвались ручки пакета, который Ольга повесила на ручку двери. По полу раскатились помидоры и прочая снедь. Николаев не хотел выпускать ее из объятий, но Ольга завопила:

      – Сережа! Там же индейка на завтра! Она разморозится, а еще рано! И дрожжи! Они потекут! Ты любишь пироги?! Я такие пироги умею печь! Ты не представляешь! Валька… ну эта, соседка… Она сто раз пыталась по моему рецепту, и ничего не получается! Представляешь?!

      Они собирали продукты, смеялись, целовались, раздавили два дорогущих помидора, и в конце концов, Николаев сказал:

      – Оль, я бесчувственный эгоист! Ты ведь с работы! Есть, наверно, хочешь!

      – Ну… вообще-то… да… – согласилась она.

      – Значит, так: умывайся, отдыхай, а я сейчас все разогрею. Там еще вчерашняя картошка осталась, а если эти помидоры… ну… которые мы слегка подпортили… вымыть… и добавить… Тебе понравится.

      Счастливая Ольга, засунув в морозильник индейку и дрожжи, прошла в ванную. Стоя под душем, она уже не плакала, как вчера. Она улыбалась, предвкушая, как трепетные пальцы Николаева пробегут по ее телу и ей станет гораздо жарче, чем от горячих струй воды. Нет… она не хочет сейчас картошки с помидорами… Она хочет только Сергея… Она так долго его ждала…

      Ольга вышла из ванной с таким затуманившимся взором, что Николаев все понял без слов. Он бросил на стол нож, который держал в руках, выключил газ и взял Ольгу на руки. Она обняла Сергея за шею и прильнула к его губам.

      – Пахнешь картошкой с помидорами… – прошептала она после длительного поцелуя.

      – А ты – цветами… и Олечкой… моей Олечкой…

      – Это гель для душа такой… ромашковый…

      Они смогли поужинать только часа через два, когда уже оба одурели от поцелуев и объятий.

      – Сереж, а ничего, что я не очень стройная? – спросила Ольга, отодвинув от себя тарелку. Она точно знала, что это ничего, что Сергею все в ней понравилась, но хотелось слышать это еще и еще.

      Николаев плюхнулся перед ней на пол на колени, спустил с ее плеч халатик и, любуясь ею, сказал:

      – Ты красавица… ты самая красивая женщина на свете… Ну-ка, встань…

      Она, слегка смущаясь, встала. Халатик упал к ногам. Сергей сидел на полу и с восхищением смотрел на нее снизу вверх. Потом встал и опять обнял ее. Ольга спустила и с его плеч расстегнутую рубашку и тут же испуганно вскрикнула:

      – Что это?!

      Она впервые видела его обнаженный торс на свету. На предплечье синела небольшая татуировка: внутри несколько кривоватого тонкого круга находилось что-то вроде волны.

      Сергей улыбнулся:

      – Это… так… Ерунда… Детство… Мне было лет четырнадцать, когда один парень выколол это чертежной тушью…

      – Это было в детском лагере… ты тогда еще после этого долго болел… – с трудом ворочая языком, проговорила Ольга, пытаясь