Рецепт дорогого удовольствия. Галина Куликова

зачем Сусанне время тратить?

      – Она... Она приходит сюда, чтобы представить меня мертвым! – вскинулся Кайгородцев. – Это такая техника умерщвления. Она думает обо мне как о покойнике, поэтому в ближайшее время со мной случится что-нибудь страшное!

      – Петь, перестань, – рассердилась Глаша, хотя ей тоже было несколько не по себе. – Я имею в виду, что у этого... – она посмотрела на надпись, – Мультяпова могут быть родственники. Кто-то ведь ухаживает за могилкой!

      – Ну, я, – неожиданно сказал маленький красноротый тип, выступая вперед. – Я ухаживаю за этой могилкой. Я тутошний, кладбищенский.

      Он упер руки в боки, будто собирался сию секунду пуститься в пляс, и даже ножку выставил носком вперед. Глаша и Кайгородцев быстро переглянулись.

      – Вы что – Мультяпов? – изумились они хором.

      – Не-а, Прямоходов я. Просто мне один мужик деньги дает. Раз в полгода. Половину даст сначала, половину потом, чтоб я, значит, интерес имел.

      – И цветочки, – Глаша мотнула головой в сторону гвоздик, – тоже вы покупаете?

      – Ну, не то чтобы покупаю, – пробормотал тот. – А что?

      Милиционер стоял рядом, сопел и внимательно слушал. Кирпич все еще был у него в руке.

      – И когда ваш мужик в последний раз появлялся?

      – Да вот, в июне появлялся. Теперь только в ноябре придет.

      – А как он представился?

      – Как Мультяпов, ежу ясно!

      – А выглядит он как? – не давала ему опомниться Глаша.

      – А вам зачем? – прищурил глаз Прямоходов.

      – Нам очень надо, – с нажимом сказал Петя.

      – За «очень надо» люди деньги плотют.

      Глаша повернулась к Кайгородцеву и шепотом сказала:

      – Петь, заплати ему. И милиционеру заплати, а то он нас привлечет как осквернителей могилы. Припишут какое-нибудь трупоедство...

      Петя вздрогнул и торопливо добыл из кармана бумажник. С бумажником в руке он понравился парочке блюстителей кладбищенского порядка гораздо больше. Спрятав торжественно врученную бумажку в карман, милиционер отбросил кирпич в сторону и велел Прямоходову:

      – Убери тут все, а я, пожалуй, пойду. Дежурство у меня.

      Голос его звучал нормально, и глаз в прожилках, похожих на реку Амазонку с притоками, он больше не щурил подозрительно.

      – Так все-таки – как он выглядел? – снова спросила Глаша, придвигаясь к Прямоходову.

      Тот принялся живописать внешность родственника Мультяпова, но толком так ничего и не сказал. То он оказывался у него высоким, то средним, то «чуть выше меня». С волосами неопределенного цвета, с расплывчатыми чертами лица и «средним» голосом.

      – В подпитии я был, – смущенно сообщил Прямоходов. – Если честно, мне вообще показалось, что их двое.

      – Двое Мультяповых? – опешила Глаша.

      – Да. И оба совершенно одинаковые! Может, близнецы?

      – А в первый раз он один приходил?

      – В первый раз один, – важно кивнул рассказчик. – А последний раз, думаю, все же вдвоем.

      – А деньги они тебе как платили? По очереди?

      Прямоходов