Чикатило. Явление зверя. Алексей Гравицкий

будто вспомнив что-то, развернулся и возвратился обратно. Заговорил, возбужденно жестикулируя: – В правой стопке дела, созвучные с нашим. Левая неразобранная. Обращайте внимание на жертвы: многочисленные ножевые, изнасилование либо попытка изнасилования… Это важно.

      Старший лейтенант молча кивнула.

      – Вы меня прикройте, если что, – немного виновато улыбнулся Витвицкий.

      – Само собой… – ответила она.

      Мужчина махнул рукой, что-то хотел сказать, но передумал и поспешно вышел. Овсянникова ошалело смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Интересно, сколько еще сюрпризов таится в этом несуразном человеке?

* * *

      Щелкнул выключатель, бобины магнитофона неспешно пришли в движение. В кабинете за столом с микрофоном на этот раз сидели оба – Жарков и Шеин. Вокруг привычно расселись Ковалев со своими сотрудниками и Кесаев с московской командой. Недоставало только сосланных в архив Овсянниковой и Витвицкого.

      – Гражданин Шеин. Гражданин Жарков, – голос Ковалева звучал предельно официально. – Вы дали показания, признав свою вину в убийстве несовершеннолетнего Игоря Годовикова. Расскажите еще раз, под запись, как именно это произошло. Начнем с вас, Жарков.

      Жарков оглядел присутствующих, приосанился. Ему явно льстило всеобщее внимание. Шеин смотрел на приятеля с некоторой ревностью.

      – Ну, эта… Я, короче, шел от электрички. С платформы этой… Пригородной, короче, – начал подозреваемый.

      – Мы шли, – ревниво поправил Шеин.

      Жарков замолчал, повернулся и посмотрел на Шеина как на пустое место. Шеин подобрался, принимая вызов, набычился, но в последний момент сдержал себя.

      – Шел, короче, я, значит, по дорожке, – продолжил Жарков. – Ну, тропинка там такая. К лесополосе. Ну и эта…

      Парень снова сделал паузу, ему явно не хватало слов. Он беспомощно пробежал взглядом по лицам собравшихся в кабинете, словно пытаясь найти поддержку. Наткнулся на внимательный и даже благожелательный взгляд Ковалева, приободрился и закончил:

      – Вот, короче, я пацана этого и эта… Короче, в кусты и затащил. Вот.

      – Ты шо, баклан, припух? – не выдержал внимательно следивший за рассказом Шеин. – Это я… Я шнурка затащил! Я, понял, бля?!

      Жарков посмотрел на подельника с превосходством.

      – С хуя ли ты? – снизошел он до вопроса.

      – А кто, бля? Ты, что ли? – негодовал Шеин.

      – Мы затащили! – примирительно подытожил Жарков.

      Ковалев постучал карандашом по столешнице, прерывая спор и призывая к порядку.

      – Гражданин Шеин, у вас будет возможность изложить свою версию. Гражданин Жарков! Продолжайте.

      Получив официальное разрешение продолжать, Жарков снова приосанился, придал лицу торжествующее выражение и продолжил:

      – Ну, короче, я его в кусты затащил и там… – он сделал нарочито театральную паузу и выпалил: – Завалил. Наглушняк.

      Обвел взглядом слушателей, будто ожидал эффекта разорвавшейся бомбы. Но ожидаемой реакции не последовало.

      – Каким образом вы совершили убийство