13 Всадник апокалипсиса. Михаил Журавлев

распространяются, начинают расти и на деревьях, домах, на машинах и железных столбах, и даже на морях и океанах. И когда планета покрывается кроваво-красными цветами, мои перья начали слетаться ко мне и теперь клеятся на меня. Я начал задыхаться и умирать, потом засох и превратился в прах, на этом месте я всегда просыпаюсь.

      Как и в этот раз, рядом в кровати Леона, она, обнаженная, обнимает меня. Лишь легкое покрывало укрывает ее нежное и белоснежное тело. Я встал и смотрю в окно, там была ночь, где-то слышны сирены, кто-то кричит, выстрелы. Закрыл окно, и в комнате воцарилась тишина.

      Я взглянул на часы, там уже 3 часа ночи, и это уже ДЕНЬ ВТОРОЙ.

      День второй – игра в Бога

      И мне осталось еще 4 дня, и день субботний принесет смерть всему живущему на этой планете. И покой воцарится на Земле-0 и все сущее канет в Лету. Как говорится: «Из праха пришел и в прах низойдешь». Осознаю, что мне очень дорога Леона, я не хочу расставаться с ней. Но и не хочу ослушаться приказа, как это сделал Люцифер, «и упал он во тьму вселенной, где только мрак и боль». И многие архангелы с ним ушли, гордость их погубила. Но у меня совсем другое. Меня может погубить любовь, искренняя, чистая…

      Слышу голос: «…красивая, пламенная, бла, бла, бла бла бла… Братишка, может, ты уже оставишь свои игры в любовь?»

      И в момент на диванчике перед телевизором появляется старший брат, всадник по имени Смерть. В длинном черном пальто, которое почти свисало до пола. В черном костюме, в черной рубашке и с красным галстуком. Волосы золотистые и голубые глаза. Белоснежные зубы, которые сверкают, когда он улыбается мне. Он махнул рукой, чтобы я подошел к нему, и я не задумываясь присел рядом, и он в момент меня обнял.

      – Знаешь, если бы я тебя не знал, то сказал бы, что ты свихнулся. На первом своем задании начал показывать зубки: не буду, не заставите. Братик, так не надо делать. Бог хоть и милостивый, но Он очень не любит архангелов, которые ищут своего. Вспомни Люцифера, хочешь повторить судьбу нашего первого брата? Ты тогда не родился еще, а я был в рядах сражался против наших сородичей. Которые убивали своих братьев, какие не пошли за Люксом. Они отрезали крылья ангелам, разрезали рты, делая улыбку тем несмеянам, какие не смеялись над их дурацкими шутками.

      – Ты это о чем, брат? – спросил я у всадника Смерти.

      – Я о том, что вначале в их сердцах поселилось сомненье, потом ложь вырастила грех, а этот зверек сделал из них зверей, которые убивали своих братьев и сестер, насиловали и издевались над детьми и целыми семьями, которые уютно спали, как и твоя Леона. Они, придя тихо, как воры, крались к постелям, забрав оружие, вначале связывали главу, который мог сопротивляться, потом будили жену и над ней издевались прямо на его глазах. Но это не все, у тех, у кого были дети, они брали…

      – Хватит, Смерть, не хочу это слушать. Я тут причем? У меня другой вопрос: где был Бог в этот момент, Всемогущий и Всезнающий?

      Он вскочил с диванчика, сделал поворот и нагнулся ко мне, смотря в мои глаза.

      – Вот к чему