Конец Антропоцена. Марк М. Одер

Боже! Да я даже не претендую на него. Где это я строила ему глазки? Когда? Иди и забирай с потрохами. Только ко мне больше с этим бредом не подходи, будь любезна.

      Блондинка не унималась:

      – Ты не поняла? Это была не просьба, а приказ!

      – Деточка, приказы будешь отдавать, стоя на коленях, когда рот будет занят. Вали отсюда и не зли меня, – сказала Арина раздраженно и отвернулась.

      Герману совсем не нравилась блондинка и еще больше не нравился разговор, который та затеяла. Поэтому он продвигался по очереди вполоборота, чтобы по возможности контролировать ситуацию.

      Блондинка, постояв несколько секунд, внезапно ринулась на Арину и попыталась нанести удар в голову. Ее кулак почти достиг цели. Единственное, чего она не учла, – что реакция Германа будет молниеносной. Он схватил ее кулак еще в полете и развернул ее руку на девяносто градусов. Поскольку блондинка совсем не ожидала этого, она вылетела из толпы, пролетела два метра и рухнула на землю. Рука неестественно повисла. Раздался громкий пронзительный крик:

      – А-а-а!

      В ту же секунду к ним подбежали офицеры:

      – Что случилось? Вы что, ударили женщину?

      – Он напал на меня и сломал мне руку! – кричала блондинка.

      Теперь она не выглядела красоткой. Тушь размазалась по заплаканному лицу, само лицо исказила гримаса боли.

      Офицеры встали вокруг Германа и по рации сообщили о происшествии кому-то. Минут через пять подошли медики и несколько офицеров, включая Ничипоренко, Ковальского, Смирнова и Наталью.

      – Так, что здесь произошло? – спросил Ничипоренко.

      Судя по всему, он все-таки был среди подошедших офицеров негласным лидером, потому что в течение всего дня из всех троих инициативу на себя брал только он.

      Блондинка начала было голосить. Но Ничипоренко ее грубо оборвал:

      – Эту версию я уже слышал. Хочу услышать другие.

      Вокруг все стояли молча. Было видно, что Ничипоренко опасались все. Одно неверное движение, и он мог и расстрелять, и направить в группу смертников.

      Ничипоренко развернулся к Герману:

      – Почему вы напали на эту девушку? Вы маньяк?

      – Никак нет, господин офицер, – ответил Герман, – она попыталась ударить Арину Григ. Причем нападала подло – сзади. Я просто помешал ей. Как видите, неудачно.

      – Какие страсти! – воскликнул Ничипоренко. – И за что же вы хотели ударить эту женщину? – спросил он у блондинки.

      Та молчала. Было видно, что она пытается сообразить, что сказать. И тут она выпалила:

      – Я хотела ударить ее за то, что она оскорбила вас, – сказала блондинка.

      И с ненавистью посмотрела на Арину.

      Арина открыла рот и с недоумением уставилась на блондинку.

      Ничипоренко развернулся, подошел ближе к Арине. Улыбаясь, прищурив глаза, он посмотрел в карточку солдата, которая находилась у него в руке. А затем спросил:

      – Екатерина Аржаковна Хитурян, и как она оскорбила меня?

      – Да я что, помню, что ли? Кажется, она назвала вас уродом, козлом и импотентом.

      В