Змей в саду Ватикана. Екатерина Барсова

поднял вверх руки.

      – Ну хорошо. Хорошо. Ты мне все объяснил. Поздравляю. Может быть, теперь мы присоединимся к гостям. Кажется, мы все обсудили.

      Он пожал плечами. Гости ему стали не нужны. Он вновь перенесся в детство, когда понял нутром, что надо учиться… не просто учиться, а вгрызаться в предметы, пока он не отстал от других. Иначе окажется на улице… И этот образ: как он стоит один посредине двора с портфелем в руке – никому не нужный, а мать плачет, заставил его сжать кулаки.

      – Дима. – Мать погладила его по голове. – Сына, а ведь мы теперь остались одни. Понимаешь, совсем. Без папки. – И она заплакала, прижимая его к себе.

      С того самого момента он поставил себе цель – стать первым учеником в классе.

      Гуманитарные науки он отверг сразу: литературу, историю и русский язык… Это было не для него, слишком девчачьим. История ему нравилась, хотя казалась скучной. География была сложноватой. А вот математику, физику и геометрию пришлось учить до посинения. Он силился понять, просил учителей позаниматься с ним. Они, очевидно, из жалости – парень остался без отца, тянет одна мать – соглашались позаниматься с ним. И про себя думали: «Мальчик явно звезд с неба не хватает. Но не отказывать же…» Но потом – и довольно скоро – им пришлось взять свои слова обратно. Пацан оказался усидчивым и вскоре заданные задачи и примеры щелкал как орешки…

      В воспоминания о прошлом вторглось настоящее… Раздался громкий смех, и в комнату вплыла дочка одного из замминистров.

      – Вот вы где? Папа просит к нему…

      Дочка была рано повзрослевшая, с глазами, бойко стреляющими по сторонам. Кокетливая барышня, желающая нравиться всем подряд и еще не знающая, на ком остановить свое внимание. Здесь был избыток здоровых девичьих гормонов, сознание собственной привлекательности и еще запах денег. Больших денег. Это неправда, что деньги не пахнут, у них есть свой запах солидности и уверенности, воздвигающих между миром и тобой непроницаемую перегородку. С одним существенным пояснением. Ты можешь отодвинуть эту перегородку и снизойти до мира, а вот мир прорваться к тебе не в состоянии. Не хватит силенок и ресурсов у людей оттуда дотянуться до тебя.

      – Сейчас, – откликнулся его собеседник и вопросительно посмотрел на него. Но он отрицательно качнул головой.

      – Чуть попозже. – И обратился к девушке: – Передай папе, я выйду к нему. Через какое-то время.

      Она на секунду нахмурилась, но потом на ее лице вновь засияла улыбка.

      – Хорошо. Так и передам.

      Выйдет замуж и станет такой же, как все… Будет впрыскивать силикон в губы. Шопиться в Милане и выкладывать в инстаграм фоточки с борта собственной яхты. Станет почти неразличимой на лицо. А пока она так молода, что еще сохраняет индивидуальность. Но не понимает своего сегодняшнего счастья.

      Люди ушли. А он наконец-то выдохнул. В последнее время он все больше ценил эти моменты одиночества и свободы. И странно, что сейчас именно одиночество, а не большие деньги и возможности