Змей в саду Ватикана. Екатерина Барсова

хобби. И в старости она будет показывать детям и внукам свои картины с легкой улыбкой: вот какой чудилой когда-то была ваша бабушка.

      Мать умерла от инфаркта. Прихватило ее дома, и приехавшая «Скорая» уже ничем помочь не могла.

      Похоронив мать, Ольга ощутила себя такой одинокой, что возникло искушение напиться, прыгнуть в Волгу и уже не выныривать обратно. Это мимолетное искушение развеялось, но тоска и отчаяние не проходили… Но здесь случилось нечто из ряда вон выходящее. К Ольге пожаловала сама Элеонора Александровна.

      Она позвонила в дверь. Ольга открыла, не посмотрев в глазок, и опешила. Грузная седая старуха стояла перед ней, опираясь на палку и сверля ее своими глазами-буравчиками.

      – Дай пройти! – строго заявила она, отодвигая Ольгу палкой.

      Ольга отступила в сторону, по-прежнему – в молчании.

      – Язык проглотила? – язвительно осведомилась старуха. – Где тут у тебя кухня? Чаю сделай.

      – Лучше в комнату. Кухня маленькая.

      В комнате старуха опустилась на диван и, опираясь на палку, смотрела прямо перед собой.

      – Чай несладкий. Диабет, – скомандовала она. – Конфет и варенья не предлагать.

      – Конфет и варенья нет. Так что предлагать нечего. Есть пряники. Правда, не очень свежие.

      – Пряники не надо. Тогда только чай.

      Когда Ольга вернулась в комнату, старуха сидела, устремив взгляд на стены.

      – Твои? – кивнула она на картины.

      – Мои.

      – Коля тоже рисовал… Хотел стать художником, но я сказала, что нужно получить нормальную профессию. Он пошел в юристы…

      – Вы сломали ему жизнь! – выпалила Ольга, выпятив вперед подбородок.

      – Молчи! Он причинил мне такую боль, засранец! Ты даже не представляешь! Он ведь должен был жениться на совсем другой девушке. Дело шло к свадьбе. Но тут ему встретилась твоя мать, и все пошло прахом. Боже, сколько было надежд! Такая приличная семья, с достатком и связями. Коля мог сделать такую карьеру…

      Ольга хотела было возмутиться, но потом решила сдержать эмоции.

      – Увы! Сожалеть не могу…

      – Тебя никто не спрашивает. А теперь, как видишь, и муж мой умер…

      Ольгин дед, он же муж Элеоноры Александровны, умер пять лет назад.

      – Сочувствую, – вставила Ольга.

      – Мне твое сочувствие ни к чему! Как живешь?

      – Живу…

      – Ясно.

      – Ваш чай, – напомнила Ольга. – Без сахара. – И она протянула старухе чашку.

      Отпив глоток, та сморщилась.

      – Слабый.

      – Вам крепкий?

      – Не надо. Сядь!

      Ольга послушно опустилась на стул.

      – Как жить думаешь?

      – Учусь в институте, приобретаю нормальную профессию.

      – Я знаю. Сказали… А дальше?

      – Пока не знаю. Там будет видно, еще ничего для себя не решила.

      – Профессия нравится?

      – Терпимо. Юрист – хуже, – съязвила Ольга.

      Возникла