Судьбой начертано, жизнью испытано. Абрам Хаит

набрал номер телефона, ответила Маша, поздоровавшись, он сказал ей, что приехал Иосиф, и передал ему трубку. Состоялся взаимно приятный разговор; после длительного перерыва были рады возможности пообщаться с Машей, её мужем Гришей и договорились, что Иосиф обязательно приедет к ним в гости. Но Иосиф простыл и выполнить своего обещания не смог, о чём очень сожалел. Сейчас, с горечью вспоминая о несостоявшейся встрече, продолжая корить себя за это, мыслями вернулся к тому дню, когда они виделись с Машей последний раз. Это было на похоронах папы. Хотя с тех пор минуло много лет, он хорошо помнил, как всё тогда было. Стоял промозглый, холодный октябрьский день. Иосиф будто замер у могилы мамы, рядом с которой хоронили папу, с глубокой скорбью смотрел, как засыпали землёй опущенный в свежевырытую могилу гроб с его телом. Несмотря на то, что рядом были братья, много родных и близких, Иосиф почувствовал себя сиротой, потерявшей последнею опору в жизни. Тем более что он испытывал своё присутствие на похоронах мамы и папы одновременно: из-за болезни, когда умерла мама, он приехать не смог, ему решили тогда об этом не сообщать. От этих чувств и холода он испытывал неодолимую внутреннею дрожь, но ничего не мог предпринять, чтобы от неё избавиться, растерянно наблюдая за происходящим. Подходили люди, высказывали сочувствие и соболезнования. Для себя Иосиф отметил, что среди присутствующих на похоронах нет Маши. Это его удивило и даже огорчило. Папа всегда относился к ней по-отечески тепло, а после трагической гибели её отца даже порою его заменял советами и поддержкой. Вдруг Иосиф почувствовал, что кто-то с осторожностью нежно его обнял и тихо произнёс:

      – Я искренне тебе соболезную, я с тобой.

      Он повернулся и увидел Машу.

      – Прости, немного опоздала, но ты ведь знаешь мои проблемы с поездкой.

      – Спасибо. О чём ты говоришь.

      Он действительно знал её проблемы с поездками – в любом виде транспорта ей становилось невыносимо дурно, дальнейшая поездка не могла продолжаться без остановки и передышки в течение некоторого времени. Слова Маши, сказанные с глубоким сочувствием и теплом, вывели его из оцепенения, и он почувствовал некоторое облегчение, так необходимое ему в состоянии, в котором он находился. Он вспомнил о Маше, не противопоставляя их с Мирой. Конечно, такой девушкой, как Мира, трудно было не увлечься, но между ними с Иосифом ничего не было, кроме настоящей дружбы. Хотя однажды и могло произойти то, что наверняка изменило бы в корне всю её и его жизнь. В их вторую и последнею встречу после многолетней разлуки, которая произошла по инициативе Миры, они в какой-то момент оказались на грани интимной близости. Произошло это как-то опять по побуждению Миры, которая внезапно, крепко обняв Иосифа, прижала его к себе и начала неистово целовать. У него возникло неодолимое ответное желание, чтобы эта близость не кончалась, захотелось продлить нахлынувшее спонтанно чувство влечения к Мире. Видимо, почувствовав взаимность, она ещё ближе к нему прильнула,