Пока Париж спал. Рут Дрюар

съесть, Шарлотта?

      – Я не знаю. Я так давно не была в ресторане. А что тут есть?

      Он улыбнулся.

      – Это обычное кафе. Хочешь мяса?

      – Да, можно.

      – Mademoiselle, s’il vous plaît, – он подозвал официантку. Звучал он гораздо увереннее, чем чувствовал себя.

      – Месье?

      – Два стейка и небольшой кувшин красного домашнего.

      – Сегодня нет стейка.

      – А что есть?

      – Крок-месье, киш, салат из цикория.

      – Шарлотта, что ты хочешь?

      – Крок-месье, пожалуйста.

      – Два крок-месье, мадемуазель, и полкувшина красного домашнего.

      Официантка ушла, никак не показав, что услышала его. Он надеялся, что она не станет плевать им в еду. Сам бы, наверное, он так и поступил, если бы думал, что обслуживает коллаборационистов.

      Спустя несколько минут она вернулась и поставила на стол небольшой графин и два бокала. Официантка не стала разливать вино, но оставила им блюдце с оливками. Жан-Люк предложил их Шарлотте и стал наблюдать, как она аккуратно кладет их между зубов, впивается в блестящую кожуру, затем достает косточку и кладет ее на край блюдца рядом с другой, которую только что он вынул из своего рта. Он внимательно наблюдал за ней и гадал, думает ли она о том же, о чем и он.

      – Я не ела оливки с тех пор, как… Должно быть, мне было четырнадцать или пятнадцать, мы тогда все еще ездили в Прованс в августе.

      – Как здорово. Я никогда по-настоящему не уезжал из Парижа. Как тебе Прованс? – Он налил им по бокалу вина.

      – …Купается в солнечном свете, и если поехать туда в июне, можно увидеть бескрайние поля фиолетовой лаванды. Там выращивают все: подсолнухи, которые тянутся к восходящему солнцу, и поля оливковых деревьев с серебряными листьями.

      – Свозишь меня туда когда-нибудь?

      Он поднес бокал с вином к свету, прежде чем вдохнуть его аромат; их глаза встретились.

      – За нас в Провансе, – прошептал Жан-Люк.

      Шарлотта покрутила бокал, будто сомневаясь в том, стоит ли ей пить.

      – Попробуй. – Жан-Люк сделал глоток. – Оно не плохое – для домашнего вина.

      Она поднесла стакан к губам и осторожно сделала глоток.

      – Приятное.

      Шарлотта облизнула губы.

      Снова вернулась официантка и, не сказав ни слова, поставила перед ними тарелки. У Жан-Люка заурчало в животе при виде сочного сыра на поджаренном хлебе.

      Глаза Шарлотты расширились.

      – Выглядит вкусно.

      – Bon appétit.

      Жан-Люк смотрел, как она взяла нож и вилку и отрезала небольшой кусочек. Затем, прямо перед тем, как положить кусочек в рот, она остановилась и посмотрела на него.

      – Спасибо, Жан-Люк.

      – Не за что. Я бы хотел сделать для тебя еще больше. Когда закончится война, я отведу тебя в особенное место.

      – Это место особенное.

      Она взяла еще кусочек.

      – Как же здорово есть нормальную еду.

      Жан-Люк с радостью наблюдал за ней. Девушка сделала еще один глоток вина и украдкой посмотрела на него.

      – А