Рубиновая верность. Светлана Демидова

выпучила глаза, вроде как от недоумения. – Ах, у секретарши… Хорошо, Эмма Григорьевна! Ждите меня, Эмма Григорьевна! До встречи, Эмма Григорьевна!

      Не успела я закончить свой спектакль, как мой телефон выдал канкан, который я недавно установила себе в качестве звонка. На экране высветился портрет моей приятельницы Татьяны, но я завела новую песнь, посвященную Эмме Григорьевне (Татьяне все потом объясню, она не из обидчивых):

      – Да-да, Эмма Григорьевна! Конечно, Эмма Григорьевна! Захвачу, Эмма Григорьевна! Конечно же, Беллочка мне поможет! Еще раз до встречи, Эмма Григорьевна!

      Я щелкнула флипом своего складного мобильника и потребовала у секретарши адрес Заречной, сама еще толком не представляя, на что он мне может сгодиться. Что касается Беллочки, то это была чистой воды импровизация. На бейджике секретарши красовалась надпись Орловская Белла Константиновна, и я, как оказалось, правильно предположила, что начальница вполне может называть свою тощенькую и молоденькую секретаршу Беллочкой. Эта самая Беллочка тут же лихо нацарапала на лимонно-желтом листочке для заметок адрес своей начальницы, подала мне с выражением приторного подобострастия на лице (видать, побаивалась Эмму Григорьевну) и еще более угодливо спросила:

      – Кажется, что-то еще?

      Я лихорадочно соображала, что бы мне еще от нее затребовать, раз уж так сегодня фартило, и придумала следующее:

      – Эмма Григорьевна просила захватить ее… ежедневник, который лежит то ли на столе… то ли в столе… в общем, вам лучше знать…

      Беллочка кивнула, скрылась в кабинете начальницы и через минуту вернулась с толстой книжицей в кожаном густо-малиновом переплете.

      – Пожалуйста, – пропищала Беллочка, а я подумала, что сегодняшний день станет последним ее днем в фирме «Здрава». Жаль, конечно, девчонку, но не настолько, чтобы отказаться от ежедневника из вражьего стана. В конце концов, Беллочка так молода, что в ее жизни будет еще много разных фирм, и, может быть, в другой ей повезет больше, поскольку она, приобретя бесценный жизненный опыт, уже никогда никому не поверит на слово.

      Я сунула малиновую книжицу в сумку, распрощалась с простушкой Беллочкой и, стараясь не торопиться, вышла из приемной. Мимо мордатого охранника удалось просочиться вполне благополучно в гуще толпы сотрудников фирмы, которые, похоже, спешили на обеденный перерыв. Я сделала вывод о том, что сегодня – явно мой день, а потому стоит достойно завершить успешно начатое. Пожалуй, в ежедневнике я пороюсь несколько позже, а сейчас есть смысл нагрянуть на квартиру коммерческого директора фирмы «Здрава», пока они с Ленечкой прохлаждаются в «Вашем здоровье». Может быть, повезет узнать, с кем она проживает.

      Проживала Эмма Григорьевна с очень приятным кареглазым мужчиной с чреслами, обернутыми интенсивно-синим махровым полотенцем. Его черные волосы были мокры, а на щеках блистали капельки влаги.

      – Я из горэнерго, – сказала я. – Мне нужно снять показания вашего счетчика.

      Мужчина