Ева. Гибкий график катастроф. Инна Георгиева

в конце монолога.

      Полина нахмурилась:

      – Кто конкретно?

      – Ну Алекс же! – возмутилась я. Готесса нахмурилась еще сильнее:

      – Прости мою недогадливость, но разве он должен был что-то сделать?

      Скажу честно, я от этого вопроса впала в легкий ступор.

      – Полина, ты чем меня слушала? – взмахнула руками. – Вика сказала, что он меня не ценит! Что мне не дарят подарков! Что я их просто не заслужила и что я наскучу ему через две недели!

      – Да какая, к черту, разница, что сказала Вика?! – тем же возмущенным тоном, в унисон со мной, рявкнула готесса. Я клацнула зубами, от неожиданности слишком резко закрыв рот. А Полина, меж тем распаляясь все сильнее, уже почти нависала надо мной, грозно рыча в лицо. – Ты – ведьма, Ева! Три месяца назад ты спасла мир от вторжения демонов, а тебя смогла вывести из равновесия какая-то смертная девчонка?! Ты хоть сама понимаешь, как смешно это звучит?!

      – Но… как же…? – попыталась было возразить я, но меня решительно перебили:

      – А твое общение с Шуриком?! Это же бред какой-то! Мне иногда кажется, что ты с ним на эльфийском говоришь, а он с тобой – на клингонском! Неужели нельзя прямо сказать парню, что именно тебя не устраивает? Или ты даже сама не способна выразить это словами? Вообще-то это понятно: одна мысль о том, что тебя расстроил выпад бывшей девушки твоего нынешнего парня, пробивает меня на ржач. Но! – Тут она коварно улыбнулась, внезапно возвращаясь к шепоту, и, сунув руку в карман, достала пакетик с белым порошком. – Я совсем не против идеи о том, что Алекса нужно наказать.

      У меня глаза сами собой стали в два раза больше. Во-первых, я, конечно, все понимаю, но – порошок? Не слишком ли радикальные методы? А во-вторых: за что его наказывать, если сама Полина только что сказала, что в ситуации с Викой виновата только я?

      – Что значит «за что»? – удивилась готесса. – Было бы за что, вообще убила бы! А если серьезно: за невнимательность! Ну ладно ты – дубина неотесанная, в любовных делах вообще бестолочь.

      – Ась?! – пискнула я, поскольку от негодования голос стал вдруг, как у волка из сказки «Семеро козлят» после встречи с кузнецом.

      Готесса демонстративно закатила глаза:

      – А как еще тебя можно назвать? Я чуть не поседела, пока свела вас с Шуриком, и что в итоге? Вместо того чтобы найти общий язык, ты обижаешься и уходишь в себя. Знаешь, это очень бесит! Но Алекс в отличие от меня должен не возмущаться, а спрашивать, что не так! Допытываться до победного конца! Пока ты не расколешься.

      – Должен? – неуверенно уточнила я, начиная потихоньку сомневаться, что меня можно назвать адекватным человеком.

      – Конечно! – решительно кивнула Поля. – Любовь ведь зла? Куда ж ему деваться-то? Сам влюбился – теперь пускай и мучается!

      – Слушай, я не понимаю, ты вообще на чьей стороне? – возмутилась я. Нет, серьезно: еще немного, и мой комплекс неполноценности ее силами расцветет махровым цветом!

      Готесса улыбнулась, молча взяла мою ладонь в руку и положила на нее пакетик с порошком:

      – Я