Ева. Гибкий график катастроф. Инна Георгиева

игру, но всему же есть предел! И моему терпению тоже.

      – Привет! – по пути на второй этаж заглянула под лестницу. «Блондинка Кэт» прошипела что-то неразборчивое – наверное, расстроилась, что ее обнаружили. Вот ведь «гений»! Через день там прячется, конспираторша бестолковая.

      Тут же из-за поворота выскочил и Ждан.

      – Доброе утро! – поздоровался, недвусмысленно косясь мне за спину.

      Я вздохнула:

      – И тебе того же. Плагунова на месте, в засаде.

      Вербицкий встрепенулся:

      – Нет мне дела под Викой до лестницы!

      – Дядюшка Фрейд бы возрыдал, – мрачно проворчала я, и Ждан тут же поправился:

      – То есть до Вики под лестницей!

      Хмыкнув, я отступила на шаг, чтобы не загораживать обзор второму подпольщику, и он тут же вытаращился на заветные ступени. Секунд пять ничего не происходило. Потом на горизонте обрисовалась тонкая девичья ручка с устрашающим маникюром, сжала кулак и выразительно им потрясла. Ждан побледнел и снова обернулся ко мне:

      – К контрольной готова?

      – Угу, – кивнула я, толкая дверь кабинета.

      Парень повеселел:

      – Дашь списать?

      Вот тут я подняла на него хмурый взгляд: однако мальчик наглеет на глазах. Причем с каждым днем все больше и больше. У меня скоро от фразы про «списать» будет начинаться приступ мигрени. Нет, я не жадная: нужно тебе – списывай на здоровье. Сядь как-нибудь так, чтобы тебе дали мой вариант, и катай не мешая. Но Ждан ведь так не умел! Ему нужно было умоститься рядом, получить задание, которое не имело с моим ничего общего, а потом нудеть о том, чтобы я его решила. Потому что «ты обещала помочь»!

      – Списать? – повторила, раскладывая на столе ручки с тетрадками. – О’кей, не вопрос. А что мне за это будет?

      – Ну… моя благодарность, например, – растерялся Ждан. Раньше я ему прейскурант не предъявляла.

      Криво ухмыльнувшись, я изогнула бровь:

      – И в чем же она выразится?

      – В смысле? – удивился Вербицкий.

      Мои губы сами собой расплылись в еще более широкой и донельзя ехидной улыбке.

      – Жданчик, Жданчик, – панибратски хлопнула парня по плечу, искусно копируя жест, которым наверняка воспользовалась бы в такой ситуации Полина. – Что ты знаешь о материальных благах?

      Короче, мы сторговались на коробке конфет. А поскольку я действительно помогла (ну осталось у меня время, почему бы не подлатать карму?), Ждан расщедрился еще и на маленькую бумажную розочку, которую тут же, при мне, и склепал из двойного листочка. Зря он, кстати, не дождался перемены. Игорь Степанович мог простить многое, но нанесение умышленного вреда тетрадке и шелеста при этом на весь кабинет во время контрольной работы вызвали у него бурю негодования. Почти такую же, как и сам цветок у Алекса, когда я после уроков, с конфетами под мышкой и розочкой, продетой за стебель в «собачку» на молнии сумки, притопала к его машине.

      Соколов стоял, облокотившись спиной о капот, и