Ева. Гибкий график катастроф. Инна Георгиева

но… помиритесь как-нибудь!

      Демон послушно захлопнул рот, подумал и вдруг задергался как гремлин, на которого брызнули водой. А когда успокоился – передо мной опять стояла пули: очень лохматая черная собака размером по колено. Она посмотрела на меня преданными глазами и молча ткнулась холодным носом в колено. Я скрипнула зубами, но ногу не убрала. Во-первых, собака из Азриэля получилась куда симпатичнее коврика. А во-вторых, блин, у меня рука не поднималась на того, кто так старательно признавался в любви!

      – Представляю, каких люлей я огребу от Алекса… – пробормотала с содроганием и поднялась на ноги. – Значит, так, Пуля! Возвращайся ко мне в комнату, ты и так там почти все время находишься. С Диплодоком не ругаться, имущество не портить. Перед хозяином я тебя попытаюсь прикрыть, но ты помни, пожалуйста, что именно он тебя призвал и у него же есть возможность отправить тебя обратно. Ты понял?

      Демон взвизгнул и встал на задние лапы.

      – Полагаю, это значит «да», – хмыкнула я, осторожно выглядывая на лестницу. Наверху было тихо, а значит, Егор прекратил отчитывать братца. Любопытно, заклинатель пошел в душ или караулит меня где-то поблизости?

      Ох, не того Соколова нужно было бояться! Но поняла я это, к сожалению, только когда ступила на кухню.

      – Ева! – с горящими глазами бросился навстречу Богдан. – Наконец-то! Ты ведь вчера вечером на кухне убирала. Признавайся: куда дела чашку, большую такую, глиняную? Она еще в центре стола стояла?

      Я нахмурилась, перебирая в памяти события вчерашнего вечера. После ночного путешествия на кладбище казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

      – Это не та чашка Петри, в которой плавало что-то мерзкое зеленое и воняло на всю комнату?

      – Ага! – яростно закивал Богдан. – Куда ты ее переставила?

      Я сглотнула:

      – Прости, пожалуйста… но я, кажется, ее помыла…

      – Ты ее еще и помыла?! – взвыл братец. – Да я такого глубокого болотного оттенка две недели добивался!!

      Я хлопнула ресничками и перевела взгляд на Георгия, который за спиной у сына улыбался, бесшумно аплодировал и показывал мне большой палец – короче, поддерживал как мог.

      – Богданчик, – уточнила осторожно, – а что ты в ней выращивал?

      Дизайнер скривился и ответил на полном серьезе:

      – Плесень!

      На мгновение я замерла, пытаясь придумать причину, по которой Богдан Соколов, человек без медицинского образования и брезгливый настолько, что трижды моет руки после соприкосновения с мухой, выращивал плесень на кухонном столе. Увы, ничего толкового в голову не пришло.

      – Это задание! – видимо заметив выражение абсолютного непонимания на моем лице, пояснил брат. – Мы учимся украшать комнату подручными средствами!

      Георгий молча спрятал лицо в ладонях.

      У меня дернулось веко:

      – Плесенью?!

      – А ты думала, она мне зачем?!

      – Честно?! – воскликнула я, разводя руками. – Я думала, в той чашке что-то сдохло или, наоборот, активно размножается! Решила избавиться