Про психов. Терапевтический роман. Мария Илизарова

кивала, кивала и вдруг, схватив Косулина за руку, с этим же выражением лица стала умолять достать ей расческу. Позже выяснилось, что девушка, прежде чем попасть в больницу, несколько месяцев мысленно общалась с Владимиром Путиным и даже собралась за него замуж. Совсем плохо стало, когда Путина начали ругать перед выборами, она этого вытерпеть не могла и со всеми испортила отношения. Привезли ее не из дома, а прямо с Болотной площади, куда она пришла защищать своего жениха от агрессивно настроенного «креативного класса». Поэтому расчески у нее не было.

      Каждый раз, когда пациенты просили у него расческу, туалетную бумагу, тампоны, сигареты, Косулин испытывал смесь желания помочь и раздражения от того, что эти просьбы адресовались ему. Конечно, новенькие не обязаны были знать, к кому следует обращаться с такими просьбами, но Косулин чувствовал в них смутную угрозу своему и так шаткому статусу.

      Психолог в психиатрической больнице по сравнению с психиатром имеет весьма сомнительный статус, ему вечно приходится оправдывать свое существование. Обычно он посылал пациентов к сестре-хозяйке за решением их проблем. Иногда покупал недорогие сигареты, которые в больнице очень ценились. Никотин чуть снимает тревогу, к тому же в больнице скучно, поэтому многие курят практически без остановки.

      Косулин засомневался, но все-таки посоветовал обратиться к Генеральше. До обеда оставалось время, и Косулин решил зайти в отделение Царицы, чтобы провести патопсихологическую диагностику первичного пациента по фамилии Новиков. Все пациенты, в первый раз попадающие в психбольницу, проходили такую диагностику.

      Отделение Царицы располагалось в другом конце большой больничной территории. Косулин любил гулять по больничному саду, прекрасному даже зимой: голубые елки, достойные зависти Кремля, снежились на голубом фоне, было спокойно и красиво, больничная часовня сияла золотом, у столовки кто-то вылепил криворотого снеговика.

      Все отделения были разными и не походили друг на друга. Косулин сравнивал больницу с планетой Земля, а отделения с разными странами и разными историческими эпохами. В больнице имелись и архаичные авторитарные режимы, и откровенно хаотические объединения без надежды на крепкую государственность, и отдельные уникальные цивилизации, ни на что не похожие.

      Косулин любил рассуждать на эту тему, он был уверен, что больница есть ясное зеркало нашего мира, и любил разгадывать ее загадки, каждому явлению находя свое место. Часто мы вместе пытались понять, объяснить, смеялись до слез над происходящим абсурдом. Утешали, как могли, друг друга в трудные времена, которые рано или поздно наступали у каждого. Порой доходило до поэзии: больница представлялась нам Храмом, Запретным городом, закрытым для непосвященных, существующим как будто не в Москве, а в параллельном мире, на прямой связи с космосом, куда можно попасть лишь заплатив высокую цену. Кто-то стремился сюда из праздного любопытства, однако оно строго наказывалось. Приобщиться параллельному миру можно, лишь отдав ему