Двухместное купе. Владимир Кунин

безумно интересно! – с закрытыми глазами ухмыльнулся В. В.

      – Забыл спросить вас, Владим Владимыч, вы не боитесь небольшого перемещения во Времени? Примерно лет на тридцать, на сорок назад? – спросил Ангел.

      – Я просто мечтаю об этом! В то время я был еще – ого-го!..

      – Прекрасно, – сказал Ангел. – Тогда – вперед!

      – Эй-эй, Ангел! – всполошился В. В. – Почему вперед?! Вы же говорили – назад… Впереди, кроме встречи с внучкой Катей, мне уже почти ничего не светит…

      – Простите, ради всего святого, – виновато проговорил Ангел. – Вперед – в смысле назад – в историю, в Прошлое!

      В ожидании этого прыжка из одного Времени в другое В. В. напрягся, зажмурился, и… ничего не произошло!

      Только стены и потолок двухместного купе спального вагона «Красной стрелы» вдруг стали как-то странно таять, растворяться в воздухе…

      …заполняться нормальным дневным светом и превращаться в…

      …прихожую маленькой квартирки Лифшицев

      – И пожалуйста, никаких сухомяток! Обязательно доешь бульон с клецками, – говорила Фирочкина мама Любовь Абрамовна.

      – И чтоб в доме никаких посиделок! – грозно сказал папа Натан Моисеевич. – Ты меня слышишь?! Тетя Нюра будет заходить и проверять тебя. А через две недели, когда мы вернемся, она нам все расскажет.

      По страдальческому лицу Фирочки было видно, как она жаждет отъезда родителей.

      – Хорошо, хорошо, мамочка! Папа! Не нервничай… Отдыхайте и ни о чем не думайте, умоляю вас!

      – Глядя на тебя, можно подумать, что тебе не терпится спровадить нас из дому, – грустно сказала Любовь Абрамовна.

      – Мамуля, прости меня, но я просто жутко хочу в уборную!

      – Ну, хорошо уже, хорошо! Идем, Люба, – говорит Натан Моисеевич.

      Он поднимает большой фибровый чемодан с никелированными металлическими уголками и выносит его на лестничную площадку.

      Любовь Абрамовна целует Фирочку и выходит из прихожей за ним.

      Фирочка облегченно поднимает глаза в потолок, словно благодарит Всевышнего за освобождение, закрывает дверь на все замки и засовы и мчится в уборную, на ходу расстегивая халатик…

      ГОЛОС АНГЕЛА:

      – До потери невинности у Фирочки оставались всего один час и двадцать шесть минут…

      Проход по дворам и выход на улицу Ракова

      Натан Моисеевич тащит тяжелый чемодан по внутренним дворам старого петербургского дома.

      Любовь Абрамовна несет дорожную сумку и сетчатую авоську.

      – Ты же сумасшедший! – говорит она мужу. – Ты же абсолютный мишугинэ!.. Кого ты попросил следить за Фирочкой, за твоей дочерью?!

      – Как кого? Свою младшую сестру Нюру! Что, она за две недели не сможет пару раз зайти к своей племяннице?

      – Если бы я знала, что оберегать нашу Фирочку ты попросишь эту блядь Нюрку, на которой пробы ставить негде, я бы тебе голову оторвала! И все остальное.

      – Ай,