А что потом?. Виктор Улин

душа я обернул чресла полотенцем.

      Несмотря на постоянство отношений, я так и не собрался завести здесь личный банный халат.

      – Привет, Анюта – сказал я. – Меня зовут Юра. Я твое… временное средство.

      – Я знаю, – девушка слегка смутилась. – Тетя Лена про вас рассказала. А как вас по отчеству?

      – Евгеньевич. Но зачем тебе отчество?

      – Так вы меня старше.

      Я замешкался, не зная, чем ответить.

      – Извините, Юрий Евгеньевич, не разделась. Сейчас…

      Длинные ноги мешали, Нюта запуталась в трусиках и едва их не порвала.

      Черная полоска волос, оставленная над началом складки, хорошо согласовалась с ее общим, узким и длинным обликом.

      – Вот. Готова… почти.

      Приготовления приготовили и меня.

      В самом деле, даже в возрасте под пятьдесят каждая новая женщина добавляла жизни.

      А то, что она приходилась неродной племянницей постоянной любовнице и была моложе моей старшей дочери, не значило абсолютно ничего.

      – Лифчик снимать не буду, – пояснила Нюта, хотя я ничего не спрашивал. – Мне грудь нельзя трогать. Сразу будет выкидыш.

      – А от того, что мы собрались делать, не будет?

      – Нет. От этого не будет. Нельзя прикасаться только к соскам.

      – Понятно, – ответил я. – Ну давай, начнем, что ли?

      – Ой, Юрий Евгеньевич, подождите…

      Нюта встала, полезла куда-то за кровать.

      Когда она нагнулась, зашуршала в невидимом пакете, я невольно отметил, сколь длинны ее интимные части.

      Такие встречались у одной женщины из десяти, если не реже. Наверняка в жару эта Нюта страдала, надевая слишком тесное белье.

      –…Сейчас, одну минутку…

      Девушка выпрямилась, в ее руке был белый флакон с зеленой головкой.

      – Это что, интимный гель? – поинтересовался я.

      – Нет, гель не нужен, у меня там болото, – серьезно ответила Нюта. – Это дезодорант, забыла подмышками намазать.

      Она отвинтила колпачок, по комнате разлился приторный цветочный запах.

      – Не надо мазаться, – я покачал головой. – Зачем?

      – У меня пот стал пахнуть неприятно.

      – Это тебе кажется. Ты пахнешь приятно, и еще как.

      Я соврал. На самом деле от Нюты не пахло ничем, даже «болотом», которое возникло под полоской волос.

      Закрыв дезодорант, она опять полезла в пакет, я опять увидел ее интимный развал.

      – Губки у тебя красивые, – не удержался я.

      – Как они могут быть красивыми, если я их стерла? Думала, вдруг мы вначале будем целоваться.

      – Я не про те, а про эти.

      Нюта разогнулась, села на кровать.

      – То есть теперь уже не про эти, а про те.

      Она поняла смысл и густо покраснела, но осталась сидеть неподвижно.

      Видимо, моя старая подруга сильно преувеличила ее намерения.

      Я опустился на стул.

      – Сейчас начнем, сейчас, – неуверенно проговорила девушка. – Еще минуточку.

      Она начала повторяться, оттягивая момент.

      На ее месте я бы тоже испугался чужого волосатого мужика в неприлично оттопырившемся полотенце.

      – Да