Ледяной ксилофон. Проза XXI века. Марина Зайцева

лета, появился молодой бычок Борька – телёнок раннего зимнего приплода, месяцев, наверное, пяти-шести – уже довольно крупный и своенравный. Хозяева до этого пасли его отдельно – на верёвочной привязи на выгоне. Бычок в леспромхозовском посёлке слыл грозой всех детей, но особенно, женщин – предпочитал нападать и бодать только их. Даже хозяйку свою не жаловал. Борька не раз припирал её в сарае своей широкой лобастой головой с короткими, но уже толстыми рожками. Хозяйка, хотя и с трудом, но пока с ним справлялась. Зато он совсем не трогал мужчин и взрослых парней. Будто что-то соображал и знал, что получит отпор. Секрет такого выборочного поведения бычка был, наверное, в этом: его хозяин, по фамилии Гармаш – леспромхозовский водитель огромного лесовоза, за попытки бодаться нещадно лупцевал Борьку плетью по морде.

      Вечером сытое стадо с юной утомлённой пастушкой входило в посёлок, и, подгоняемые хворостинкой, коровы разбредались по своим хлевам. Неторопливо среди них шёл домой и Борька. Но стоило селянкам увидеть его, у них тут же начиналась нервозность и даже лёгкая паника. За зазевавшимися жительницами, не успевшими загнать своих кормилиц во дворы, Борька тут же резво устраивал погоню. Он низко опускал к земле большую голову и, раздувая ноздри, с глухим мыком, галопом мчался в своей жертве. Счастье, когда на пути озорного бычка оказывались мужчины. Но женщины чаще спасались от него обыкновенным бегством… Мать предупредила, дочь, чтобы она старалась по возможности подальше держаться от бодливого бычка.

      Девочку-пастушку с самого ее появления в посёлке почему-то невзлюбили поселковые мальчишки. Особенно среднего возраста – десяти-тринадцати лет. Она хоть и не была трусихой, но всё же побаивалась их. Они пытались приставать к ней и даже побить. Обзывали оборванкой, нищенкой и «пастушихой», и с гадкими ухмылками делали непристойные жесты и намёки…

      А однажды чуть не утопили её возле нижней плотины. Один из пацанов подплывал к ней и, схватив за волосы, резко опускал её голову вниз и держал до тех пор, пока она не начинала судорожно биться в воде от нехватки воздуха. И так он делал несколько раз, когда Лера, изловчившись, не вырывалась от мучителя, и быстрыми сажёнками не выплыла на мелкое место возле берега. Она от них отбивалась как могла.

      Но матери жаловаться не очень хотела. Да и поди пожалуйся: она сама тебя, не разбираясь, обвинит во всех грехах. Но особенно девочка боялась одного места возле узкого моста через бурную речку, ведущего к поселковой околице. Пацаны прятались в гуще кустов и травы на невысокой сопочке на повороте. Здесь коровы неспешно, по двое-трое, переходили неширокий, в одну колею, мост.

      Едва Лера ступала на мостик вслед за последней коровой, как в неё молча летели палки, небольшие коряги – и даже камни. Эти необъяснимые злые атаки мальчишек на девчонку продолжались довольно долго. Тогда она избрала свою тактику для защиты от агрессоров.