Уроки ведьмы. Книга первая. Евгения Высоковская

мне и не нравится слово «вещие», сновидения иногда сбываются. Но не любые, а те, о которых я задумываюсь. Когда остается осадок от сна, словно после недосказанной истории. Такая история потом не раз находила свое завершение в обычной жизни, правда, чаще в незначительных событиях. Иногда сбывались не сны, а просто мысли или предположения. Это тоже стоило записать.

      Сбывались сны и мысли… Да как я могла упустить! У меня же сбываются гадания на картах! Я не умею гадать в прямом смысле этого слова. Гадалки помнят все значения карт, знают порядок их расклада. У меня же есть такая удобная колода, шуточная, наверное, где расписаны все ситуации: что означает любая карта, в зависимости от того, с какой картой лежит рядом. Но как же часто все сходится!.. Марина же говорила: не важно, что помогает тебе предсказывать, главное, что тебе это дано. Карты говорят со мной?!

      Нельзя, конечно, быть такой уверенной, но записать и рассказать об этом надо.

      Память постепенно проснулась и заработала. Она стала помогать мне. Я вспомнила, как несколько лет назад мой отец ездил к своей матери в Молдавию. Моя бабушка совсем старенькая, но в трезвой памяти, и папа расспросил ее о наших предках. С ее слов он нарисовал семейное древо: некую схему, где значились лица, о которых я ничего никогда не слышала. В принципе, это наша, наверное, неурядица. Мы очень мало знаем о своих родственниках, живых и почивших. Мы – в смысле наша семья. Так вот, из рассказов бабушки выходило, что две или три моих пра-пра (не знаю сколько должно быть этих пра-) бабушки были деревенскими знахарками. А одна из них обладала еще и даром ясновидения. Если это семейное, оно обычно передается не меньше, чем через поколение. Молдавская бабушка хоть и двигается еле-еле, может снять свои же боли просто прикосновением ладони. И живет она потому, что живет. И, – чем я особенно восхищаюсь, – когда ее спрашивают, как она себя чувствует, никогда не жалуется. Говорит, что чувствует себя так, как должна в восемьдесят пять лет. Мол, все происходит закономерно. Старенькая, вот и плохо, а жаловаться грех. Старенькая, а живая. Отцу, разумеется, не свойственно ничего сверхъестественного, а я вполне могла перенять через поколение хоть какие-то способности.

      Я судорожно строчила в тетрадке, безумно боясь что-либо упустить. Пусть это мелочи, я покажу эти записи Марине, она сама выберет существенное.

      Память разошлась. Применительно к данному случаю мне неожиданно вспомнилось, что по маминой линии в роду у нас были цыгане. Не знаю, кто и когда, но бабушка рассказывала, что были, а они ведь самые мастера ворожить… «Ах, колдунья, ах смуглянка, даже страх берет немножко… Ах ты, цыганочка-цыганка, не то дьявол, не то кошка…», – есть такая песенка.

      Я стала отвлекаться. Память памятью, а мысли принялись скакать, как им заблагорассудится. Что еще? Увы, больше ничего в голову не приходило. Пришлось довольствоваться малым. Ничего, Марина все поймет. Она ведь выбрала меня из всех. А ведь я, в отличие всех, даже не думала об этом. Все, что смогла, я вспомнила. Еще надо