Звездочет. Андрей Вязов

слова Макса, и моя память их вновь повторяет. Обманывать им меня незачем, так что будем считать, что это было просто слуховой галлюцинацией.

      – Тогда ладно, – я мгновенно успокаиваюсь. – Это ерунда. Водку пить не будем.

      – Ну ты даешь! Как ты мог такое подумать! – смеется Макс.

      – Я и сам не знаю.

      Прежде чем уйти, мы еще несколько часов слоняемся в клубе. Я с поразительной легкостью забываю об этой сербке, словно ее для меня не существовало и раньше.

      Ближе к рассвету, уставшие и приунывшие, выходим из клуба и садимся на ближайшую лавочку, чтобы обсудить планы на завтра, такие же скучные, как и на сегодня. Максу с Игорем повезло. Им осталось продержаться на этом курорте всего лишь несколько дней, и они улетают домой. Мне же с Лешей торчать тут еще две недели! С ума сойти можно!

      Сидя на лавочке, мы перебрасываемся ничего не значащими фразами, и тут мимо нас по направлению к клубу проходит та самая блондинка, которой я чем-то так сильно понравился. Заметив меня, она приветливо улыбается и машет рукой. Я подхожу к ней. Спрашиваю, как долго она еще здесь остается.

      – Пять дней, – отвечает она.

      Мы общаемся так, словно между нами ничего не было. Или все-таки было? После слов Леши о том, что она, скорее всего, тогда обкурилась травой, я начал сомневаться в искренности ее столь бурного излияния чувств. Кому верить? Конечно, любому человеку хочется верить в лучшее, но, тем не менее, частенько эти проклятые сомнения портят всю прелесть впечатлений и воспоминаний и отравляют жизнь своей навязчивостью. И порою ты начинаешь подозревать, что тебя обманывают. Ты становишься еще подозрительнее и начинаешь во всем видеть доказательства своей правоты. Вот что губит зарождающиеся человеческие отношения. И все же доверять надо прежде всего самому себе, а не искать каких-то подтверждений там, где их быть не может. Разве наша любовь осязаема? Отношения, чувства? Где их материальное воплощение? Его нет, но от этого они не становятся для нас менее ценными. Мы нуждаемся в них всегда. И иногда наши сомнения всего лишь обыкновенные страхи, в которых мы боимся себе признаться, пустые терзания, чья форма полнится тревогой…

      Поговорив ни о чем, мы прощаемся, и я возвращаюсь к ребятам. Леша, порядком разгоряченный, что-то объясняет Максу и Игорю. И опять эти взгляды, полные изумления, непонимания и, быть может, досады. Они смотрят на меня так, будто я совершил что-то непоправимо-ужасное, заслуживающее порицания.

      – Натуральная блондинка как бы… Пловчиха, – с улыбкой рассказывает Леша. В его тоне сквозит скрытое раздражение. – Сама к нему катила…

      – О чем это вы?

      – Не обижайся, конечно, – с досадой восклицает Макс, – но ты самый настоящий бивень! Я не понимаю, чем она тебя не устраивает?!

      – Не знаю… как-то не хочется…

      – Да… – многозначительно бормочет Игорь. – Чего еще тебе надо?

      Никто не может понять, почему я отказываюсь от такой хорошенькой девушки. На меня смотрят, как на безумца, посмевшего поступиться Нобелевской