Тимофей и ангельский патруль. Анастасия Ворфоломеева

руку и сказала:

      – Спасибо, что заступился. Такого для меня еще никто не делал, – она улыбнулась и помогла Тимофею встать.

      – Да, ерунда, – Тимофей знал, что он сделал все возможное и совсем не чувствовал себя побежденным.

      ГЛАВА ВТОРАЯ

      – Что случилось, мальчики? – спросила Ирина Львовна.

      Но ответа не последовало. Ребята лишь недоверчиво переглянулись.

      – Хорошо, тогда будем разговаривать с родителями. Ни у кого ничего не болит?

      – Тимофей, скажи про ногу, – посоветовал Рубин.

      – Нет, не говори, соври! У тебя все хорошо, – вмешался Атропин, – нам не нужно лишнее внимание.

      – Ты что? Это неправильно! Здоровье важнее всего.

      Пока Тимофей думал, как поступить, Ирина Львовна уже продолжала:

      – Ладно, тогда пойдемте в класс ждать родителей.

      Первой пришла мама Тимофея, она была встревожена, но кроме Тимы этого никто не заметил. Ничего в ее внешнем виде не выдавало волнения, даже каштановые волосы были аккуратно собраны в хвост. Тимофей встал из-за парты.

      – Вот видишь, Тимофей, что бывает, когда ты меня не слушаешь, – сказал Рубин.

      – Все правильно он сделал, – вмешался Атропин.

      – Тебя вообще не спрашивали, сиди молча.

      – А почему ты грубишь? Тебе нельзя так разговаривать, а то скоро ангельский патруль приедет. Вот я посмеюсь. Ха-ха, – Атропин раскатисто засмеялся.

      – Тихо, пожалуйста, помолчите, – Тиме надоело слушать их галдеж и постоянные споры.

      – Тимофей! – возмутился Рубин.

      – Что случилось? Почему вы попросили меня немедленно прийти? – обратилась мама к Ирине Львовне.

      – Вера Николаевна, мальчики что-то не поделили. А что именно – не говорят.

      – Что вы не поделили? – обратилась мама Тимофея к ребятам.

      – Ничего, – еле слышно ответили они, и оба опустили глаза.

      Ирина Львовна вышла с мамой за дверь поговорить. А Тимофей вдруг посмотрел на кроссовки Дениса: от долгой носки подошвы стали серыми, а правая и вовсе потрескалась.

      Открылась дверь, Ирина Львовна и мама зашли в класс.

      – Пойдем домой, Тима.

      Пока они шли, Тимофей все еще пытался не хромать, на это уходило много сил. Сердце часто билось, и он переживал, что расстроил маму.

      – Я не верю, что ты подрался с одноклассником, это так на тебя не похоже.

      – Я пытался помешать, – влез в разговор Рубин.

      Тимофей грозно посмотрел в его сторону. Мама это заметила, но ничего не сказала. Конечно же, она не слышала ни Рубина, ни Атропина: у нее не было такого дара, как у Тимы. Для всех остальных людей разговоры их спутников звучат как внутренний голос, а их предостережения – как предчувствие.

      – Из-за такой выходки мне пришлось оставить у соседки Леру, как там она без меня?

      – Извини, мам. Я не думал, что тебя в школу вызовут. Ты сердишься?

      – Сейчас домой придем – и перестану.

      Тимофей грустно опустил голову и ускорился: мама