Асилум. Свет внутри. Виктор Чернолевский

в серых тонах или кадр черно-белого фильма. Все заполнилось серым, сырым, вязким туманом, и Евгений оказался посреди большого зала, богато убранного. Серый цвет не позволял Евгению распознать реальные краски этого места, но он подумал, что это палаты важного человека и, наверное, здесь все сверкало золотом и роскошью. По стенам висели картины. Напротив входа красовался огромный вымпел, его очертания напоминали рисунок, что изобразил на бумаге Максим Анатольевич: круг со сложной конфигурацией внутренних окружностей, более изобретательной, чем схематический набросок Стопина. Под вымпелом в стене располагались флагштоки с флагами. Их Черняев насчитал четыре штуки, и на каждом изображались то ли силуэты животных, то ли мифических существ, точнее разобрать не получалось. Под флагштоками на комоде пирамидальной формы стоял небольшой сундучок с римской цифрой V на крышке. Вновь серая дымка обволокла пространство. Женя стоял в той же зале, но в другое время. Через витражи пробивалось солнце, по всему помещению игриво прыгали сотни зайчиков. Зала сияла так, что можно было подумать, что она находится внутри огромного алмаза, над огранкой которого день и ночь трудились тысячи мастеров, чтобы высечь внутри все это блестящее великолепие. Под вымпелом и флагштоками у стены размещалась полукруглая кушетка, на которой восседали четыре фигуры в балахонах, во всяком случае, Евгению так казалось, так как очертания фигур были очень нечеткие и почти прозрачные.

      Одна из фигур поднялась с кушетки и подошла к комоду, видимо, взять сундучок.

      – Аден, – обратилась к нему одна из фигур, сидящих на кушетке, судя по голосу, это была женщина, – пора заканчивать этот фарс. Сколько людей в скольких мирах должно еще погибнуть, прежде чем ты успокоишься?

      – Фарс? – ответил тот, кого назвали Аден. – Какое интересное слово ты подобрала для описания этого конфликта, Лана! Но вы забываете простую истину: я не предлагаю вам стереть все, что было создано. Я предлагаю лишь небольшие корректировки.

      С кушетки поднялась еще одна фигура и подошла к витражу.

      – Я согласен, Аден.

      – Что?! – Женщина была явно удивлена такому повороту событий.

      – Аден прав, Лана, – произнесла фигура возле витража.

      – Спасибо за поддержку, Скай! – Судя по голосу, Аден был доволен.

      – Но так нельзя. Это… это творение бесценно! – Лана была озадачена. – Я думала, мы собрались здесь, чтобы обсудить то, что устроит нас всех. Мало того, что мы и так упустили по своей беспечности…

      – Лана, трое против одного. Ты проиграла, – сказал Аден. – До и после мы старались, и ты сама видела, что этим людям ничего не поможет. Нет идеального мира. И никогда не будет.

      – Трое? – вспылила Лана и обратилась к молчащей четвертой фигуре: – Ид, ты тоже за очищение?

      – Хочу выслушать все за и против, – голос был с хрипотцой, но это был голос нестарого человека. – Аден сделал за меня поспешное