Отдать себя. Первая ночь новой жизни. Надежда Коврова

домой почтенный и очень уважаемый господин потребовал от своей неверной супруги объяснений. Однако женщина не нашлась, что ответить взбешенному мужчине. Не говоря ни слова, она нелепо хлопала своими удивленными и, как будто бы, невинными глазами. «Может это липа? – пролепетала прекрасная блудница, покусывая нижнюю губку, – Современные умельцы могут создать любые картинки, пригодные для использования в качестве доказательств, которые не сложно опровергнуть». Господин Джонсон не был легковерным человеком, однако факт измены Жанны, зафиксированный на откровенных фото, казался очень качественным и правдоподобным. Ведь о любимых позах Жанны мог знать только её супруг!

      «То, что мне пришлось просмотреть, было просто чудовищным! – заявил господин Джонсон, – Два самца делали с тобой все, что им хотелось! Грязные животные! Позор! Я не хочу тебя больше видеть!» Жанна Владимировна смотрела на супруга глазами, полными ужаса и мольбы. «Раздевайся немедленно! Я хочу увидеть то, что бесцеремонно разглядывали твои похотливые самцы!» – потребовал оскорбленный мужчина. Однако его супруга словно бы впала в прострацию. Жанна не шевелилась. Казалось, что она вот-вот упадет в обморок. «Может, это и вправду чья-то чудовищная провокация? – в какой-то момент подумал Рональд, -Что, если женщина и вправду не виновна?» Господин Джонсон собственнолично принялся раздевать свою непутевую жену, а она не очень то и сопротивлялась. Жанна Владимировна уже поняла, что ничего изменить она уже не сможет. «Прощай, моя роскошная жизнь, – обреченно думала женщина, попавшая в чудовищную западню, – Это расплата! В конце концов, я это заслужила!»

      Когда Рональд Джонсон снял с аппетитных грудей супруги кружевной бюстгальтер, вокруг нежно-розовых сосков обнаружились последствия страстных мужских ласк. Кровоподтеки оказались и с внутренней стороны бедер Жанны. На сдобной попке красовалось некое подобие укуса. «Тьфу, какая мерзость! – возмутился Рональд, – Подумать только! Я женат на развратной женщине! Вон из моего дома!»

      Так закончилась счастливая жизнь госпожи Джонсон. Впрочем, влиятельный и состоятельный американец не хотел оставлять свою фамилию, как он выразился, падшей женщине. Длительный и очень неприятный процесс расторжения брака еще не был завершен. Жанне Владимировне стало одиноко и страшно. Однако об обстоятельствах «размолвки» со своим супругом-американцем женщина предпочла умолчать. Она сделала акцент на сильных материнских чувствах к выросшему без её забот сыну. Если бы Жанна Владимировна только знала о том, как сильно повзрослевший мальчик хотел выгнать из своего дома бросившую его мать!

      Николай Николаевич не испытывал по отношению к своей так называемой «мамаше» никаких положительных эмоций. Напротив, к этой женщине он чувствовал настоящую ненависть. Однако молодой человек старался не демонстрировать свою неприязнь к слезливой госпоже Джонсон. Ведь его воспитала