И верь в сей ладан. Артур Вадалеев

была не столь длинная, как к Матвею. У выхода из метро располагался цветочный магазинчик, и Данила решил купить гербер; затем он подумал с минуту, помялся и купил еще хризантем для сестры. С опустевшим кошельком он направился во двор, размышляя о цветочной мафии и неоправданно завышенных ценах на ее товар.

      В квартире вкусно пахло едой. Мама была одета по-домашнему – в халате. Увидев перед собой букет, она просияла:

      – О, мои любимые! Спасибо, мой хороший, дай я тебя обниму.

      Данила вспомнил старую фотографию и, пожалуй, только сейчас, прижав маму к себе, обратил внимание на то, что она стала еще и как будто-то ниже ростом. «Господи, – подумал Данила, – наступит тот час, когда я не только больше не услышу ее, но и не смогу обнять».

      – Это для дочери? Давай отнесу.

      – Да, чтобы ей не было обидно. Держи. Они еще не пришли?

      – Нет. Должны скоро, час назад созванивались, они выходили из дома.

      – Полным составом?

      – Без зятя. У него вчера температура поднялась, дохает. Пусть лечится, нечего нас заражать.

      – Правильно, нам больше достанется.

      – Еще как достанется, гусь такой большой оказался, видать от души кормили. – Мама подала вешалку. – Ну, раздевайся, мой руки.

      Квадратный стол был сервирован тарелками, вилками, ножами, стаканами, бокалами – всего на четыре персоны.

      – Фрукты и салатик в холодильнике, я так понимаю? – спросил Данила, радостно потирая руки.

      – И бутылка красного вина охлаждается там, – сказала мама, нежно глядя то на цветы, то на сына.

      – Вау. А где гусь? Пахнет, а не видно.

      – В духовке доходит. Сынуля, я пока быстро душ приму, а ты откроешь дверь, если я еще не выйду?

      – Да, конечно, иди.

      Оставшись один, Данила взял пульт и принялся переключать каналы телевизора. Мелькнули песни, новости, танцы, мультфильмы, черно-белый советский фильм, ток-шоу, глупая американская комедия, что-то про насекомых – ничего интересного. От нечего делать Данила приблизился к духовке, включил в ней внутренний свет. На противне кверху брюхом, окруженный золотистым картофелем, морковью и луком, красиво румянился гусь. Его ноги и крылья были стянуты ниткой, а из тушки выпирало сморщившиеся яблоко. Даже через закрытую дверцу отчетливо слышался дурманящий запах запекающейся птицы.

      «Крылья такие длинные, – отчего то подумал Данила. – Большие и бесполезные. Домашние, вроде, не летают. Угодил ты, парень, в передрягу. Жил, никого не трогал, ел такой, спал, ходил взад-вперед, гоготал чего-то там, и вот такой финал…».

      Внезапно Данила вспомнил вчерашний сон и сразу все опустошилось в груди, словно мигом вышел весь воздух, а сердце заколотилось с удвоенной силой, будто изнутри кто-то застучал; одновременно с этим потеплел и живот. «Опять? Двойник? Дубль? Или как там тебя еще?», – стараясь восстановить дыхание, подумал Данила.

      Прошлой ночью ему приснилось какое-то темное помещение