Зильбер. Второй дневник сновидений. Керстин Гир

осмотрела нас с порицанием (маму и Флоранс тоже – перешёптывание и хихиканье за столом, несомненно, не были знаком хорошего воспитания), но потом всё-таки решила, что не стоит к нам обращаться.

      – Грейсон, дорогой, а где же милая малышка Эмили? – осведомилась она.

      – Ей повезло немножко больше: она всё ещё спит в своей кровати.

      Грейсон в который раз потянулся к яичнице и намазал тост, семнадцатый, по моим подсчётам. Невероятно, сколько в него входит, и при этом он не толстеет ни на грамм!

      «Милая малышка Эмили»! Мне кажется или это было сказано с иронией?

      Эмили, девушка Грейсона, училась, как и он, в выпускном классе, была редактором школьной газеты, занималась конной выездкой и имела за это множество дипломов и не была ни милой, ни малышкой. Но бестии… М-м… Рысе Эмили очень полюбилась, она никогда не упускала возможности с восхищением упомянуть её и похвалить Грейсона за его изысканный вкус в выборе женщин, который он, видимо, унаследовал не от своего отца.

      Она аррогантно[2] вздохнула:

      – Ах, я просто надеялась её тоже здесь встретить. Но, видимо, вы сегодня пригласили только обслугу.

      Я быстренько глянула на Лотти, но она ничего не слышала, потому что громко звенела посудой, стремясь заварить идеальный чай.

      – Лотти живёт здесь, – сказала Мия без всякого намёка на доброжелательность. – Скажите, пожалуйста, где, по вашему мнению, она должна завтракать?

      Брови миссис Спенсер снова поднялись.

      – Насколько я знаю, моя внучка выделила вашей няне пространство на мансарде, и места там, видит Бог, больше чем достаточно.

      Ах, только не это!

      – Мама! Мы это уже несколько раз обсуждали. Давайте, пожалуйста, поговорим о чём-нибудь другом.

      Эрнест выглядел совсем печально. А моя мама так вцепилась в скатерть, как будто боялась вскочить и убежать из-за стола.

      – Хорошо, сменим тему. Ты должен прийти ко мне и поменять аккумуляторы в пожарной сигнализации, Эрнест, – сказала миссис Спенсер. – Сегодня ночью у Чарльза сработала тревога, потому что они разрядились. (Фух, значит, он был все ещё жив!) У меня бы случился инфаркт, если б со мной такое произошло.

      Она демонстративно схватила себя за рыжий джемпер в том месте, где располагался бы ее кардиостимулятор, если бы у неё было чувствительное сердце. Но этого не могло случиться. Она была здорова как бык.

      – Пожалуйста. – Лотти поставила перед ней чашку. – «Эрл Грэй» с каплей лимонного сока.

      – Спасибо, мисс …

      – Вастельхубер.

      – Вастелхебер, – сказала миссис Спенсер.

      – Можете называть меня просто Лотти, – заметила Лотти.

      Миссис Спенсер ошарашенно уставилась на нее.

      – Ну уж нет, – ответила она с напором и начала копаться в своей сумочке. Видимо, в поисках нашатыря.

      – Ой, расслабься, Рыся, – пробормотала Мия по-немецки себе под нос.

      Никто из Спенсеров не знал немецкого, поэтому мы иногда использовали его как тайный язык. Но только при необходимости.

      Рыся

2

Аррогантно – заносчиво, надменно. (англ.)

Рядом с ней мы были вынуждены узнавать множество странных слов: возмущение, неприязнь, горячиться, шелковица, национальное достояние, сенсационный, мезальянс. Все эти слова для меня были чужими три недели назад, а сейчас легко слетали с губ.