Зильбер. Второй дневник сновидений. Керстин Гир

я должна прочитать всё об убийстве в состоянии аффекта.

      Она побледнела от злости, даже её обмороженные щёки побледнели. Я бы себя тоже так чувствовала, если б не была приятно одурманена пуншем.

      – Мне тридцать пять лет, и я не позволю своей матери указывать мне, как жить! – вырвалось у Чарльза.

      Может быть, чуть-чуть поздновато.

      – Лотти не глупая, и деньги ей не нужны, – выдала ему Мия, листая дисплей.

      – Я сам знаю, – ответил Чарльз.

      – Она умная и красивая. Зачем ей нужен зубной врач, когда она себе любого может найти?

      – Да знаю я, – повторил Чарльз.

      – Мия, может, хочешь тёпленького пунша? – спросил Грейсон. – Я думаю, он бы тебе сейчас помог.

      – Ты с ума сошёл? Ей тринадцать лет. – Я забрала у него черпак. – Хочешь, чтоб она на столе начала танцевать? Хватит и того, что одна из нас напилась. У меня перед глазами уже всё плывёт, я за себя не отвечаю.

      – Правда? – Грейсон ухмыльнулся. – Это очень интересно!

      – Вообще-то я не пью алкоголь, – сказала я в свою защиту. – Но твоя бабушка очень… И если мне ещё придётся петь гимн… Ой, кажется, я уже заговариваюсь.

      – Лив, здесь вообще нет алкоголя – это всего лишь тёплый пунш с приправами! – засмеялся Грейсон.

      – Что?! Я вообще не пьяная? Даже не навеселе? Зачем тогда весь этот театр вокруг него? «Известный пунш»! Ну ладно, хотя бы понятно, почему алкоголь совсем не чувствовался.

      – А про национальный гимн – это просто шутка, – с удовольствием продолжал Грейсон. – Никому бы даже в голову не пришло петь, поверь мне. Ни трезвым, ни пьяным. Ты видишь здесь где-нибудь портрет королевы?

      Я уставилась на Грейсона.

      – Ты это придумал? Чтобы поиздеваться над нами? Просто так? – Против своей воли я должна была признать, что ему это удалось. – Да, не ожидала от тебя такой фантазии и коварства! – произнесла я с ухмылкой.

      – Ну ты меня недооцениваешь. – Грейсон отобрал у меня черпак. – Ну, хочешь ещё глоточек, зная, что не опьянеешь и что петь гимн не придётся?

      – Нет, сейчас это уже невесело. – Я задумчиво рассматривала Грейсона. Сейчас легко было представить, как он выглядел в детстве – беспечный, радостный и абсолютно довольный собой. – Ты серьёзно подарил Эмили знак бесконечности?

      Улыбка Грейсона улетучилась.

      – Я имею в виду, знаешь ли ты, сколько это – бесконечность? – спросила я. – Дольше, чем жизнь.

      Он промолчал.

      – Плохие новости! – Мия вернула айфон Грейсону. – Если человек хочет совершить убийство в состоянии аффекта, нужно действовать быстро.

      – Кому ты это говоришь? – пробурчал Чарльз.

      – В этот раз Рыся не останется без наказания, – сказала Мия. – Сегодня мы должны защитить честь мамы и Лотти. И нашу тоже. Мы больше не можем это терпеть!

      Грейсон удивлённо поднял брови:

      – Кто такой Рыся?

      Глава девятая

      Впоследствии мы никак не могли установить, чья же это была идея. Мия утверждала, что её.

      Ясно