Принцесса, которая любила дождь. Эмилия Ри

сквозь зубы фон Штернгольдт. – Ну почему ты всегда отвергаешь мою помощь? Я ведь хочу как лучше!

      – Ты хочешь, как надо тебе, – ответила Анджелла. – А я хочу, чтобы меня оставили в покое. Ты, Собственная Безопасность и все остальные. Я так устала, я хочу побыть одна. Ты не против? – кокетливо выгнув тонкие изящные бровки, спросила она, открывая дверь в комнату.

      – Против, – фон Штернгольдт решительно поставил ногу между дверью и косяком. – Я хочу быть вместе с тобой.

      – Ты мне не нужен. И никто не нужен, – сказала Анджелла, заходя в комнату.

      – Я прекрасно обхожусь одна – отчеканила она через плечо и с размаху захлопнула дверь.

      Громкий вопль разорвал утреннюю тишину, повисшую в особняке. Князь-префект Бернар фон Штернгольдт прыгал на одной ноге, схватившись обеими руками за другую, и стонал от боли.

      – А ведь я предупреждал, – заметил подошедший Альфан и принялся деловито расхаживать из стороны в сторону, заложив руки за спину, словно читая лекцию по этике в каком-нибудь университете. – Это бесполезно, Бернар. Ей сам черт не страшен, а ты решил ее Собственной Безопасностью припугнуть. Ну, как? Припугнул? Упала она к тебе в объятья?

      – Альфан, не надо, – простонал фон Штернгольдт, потирая отбитую ногу. – Пожалуйста, не продолжай!

8:45

      Фон Штернгольдт и Анджелла сидели за столом друг напротив друга. Анджелла уже приняла ванну и сменила простреленное платье на кожаные брюки и алый джемпер с высоким горлом, в общем – на фоне не проспавшегося и злого префекта девушка выглядела прекрасно отдохнувшей и посвежевшей. Оба смотрели друг на друга зверем и оба нехотя ковырялись вилками в тарелках. Бернски и Веймар молча созерцали эту картину, испуганно поглядывая то на префекта, то на свою начальницу. Крозье попивал красное вино и гадал – кто же из них не выдержит первым. Их линия отношений стала для Виктора весьма полезным подспорьем в попытке проникнуть в ментальность своей начальницы.

      – Всем привет. Кого хороним? – жизнерадостно спросил появившийся в гостиной Фергюссон.

      На его шутку никто не отреагировал.

      – Да что вы все такие смурные? – спросил Пол. – Что, мент родился? Префект и Анджелла все также смотрели друг на друга, остальные смотрели на них; Бернски и Веймар – с опаской, Крозье – с интересом.

      – Анджелла, я выражаю искреннюю надежду, что после завтрака ты соизволишь выкроить время, чтобы зайти ко мне в кабинет и обсудить дальнейшую деятельность группы Джи-2, – официальным тоном произнес фон Штернгольдт.

      – Хорошо, – сказала Анджелла холодным спокойным голосом. – Но если ты снова понесешь ахинею про нас с тобой – я тебе всыплю. Даже ангельское терпение имеет свой предел – а ведь я далеко не ангел.

      Она поднялась из-за стола, взяла апельсин и вышла из комнаты.

      – О чем речь вообще? – недоуменно спросил Фергюссон, притворяясь, что не понимает в чем дело.

      В дверь робко постучали.

      – Войдите! – Анджелла стояла у окна и чистила кинжалом апельсин.

      Дверь щелкнула замком. Девушка чуть