Принцесса, которая любила дождь. Эмилия Ри

с нашим делом? – спросила Эмма. – Привет, Отто.

      – Привет, – стоящий на крыльце Отто ван Риберг щелчком выкинул бычок, и любезно открыл перед своей начальницей дверь.

      – А вот ты с этим священником поговори про его вампира… – предложил Форсберг. – Я уверен, тебе будет очень интересно…

День 6-ой 6:00

      Она открыла глаза и с некоторым удивлением оглядела окружающую обстановку. Анджелла лежала на стоящей возле камина кушетке в большой просторной гостиной. Это была явно не ее квартира. Чуть приподнявшись на локтях, девушка заметила лестницу на второй этаж, опоясывающую стену полуовалом. Это был особняк префекта.

      Анджелла осторожно села. Тотчас голова налилась тяжестью. Страшно хотелось пить, кровь тяжелым кузнечным молотом била в виски. Ужасно болело распухшее запястье. Девушка встала и держась здоровой рукой за стену, медленно двинулась на кухню. Войдя туда, она схватила стоящий на столе литровый хрустальный графин с водой и залпом осушила его, отдышалась, потом принялась рыться в кухонных шкафах в поисках кофе.

      – Привет.

      От неожиданности она чуть не подпрыгнула, резко обернулась, и увидела вошедшего Виктора Крозье.

      – Тебя не было в гостиной, и я решил, что ты здесь, – сказал он и внимательно оглядел свою начальницу. – Пить хочется?

      Виктор кивнул на пустой графин.

      – Кофе хочу, – произнесла дрожащим голосом Анджелла.

      – Тебе не кофе, тебе пива холодного надо, – заметил Виктор.

      – Ты что, доктор? – презрительно спросила Анджелла и продолжила свой поиск.

      Наконец она трясущимися руками достала банку растворимого кофе, открыла ее и быстрыми движениями насыпала в кружку пять чайных ложек, с горкой. Крозье присвистнул.

      – А не много ли ты пьешь кофе? – поинтересовался он.

      – Я не нервная! – воскликнула Анджелла, тотчас села на стул и обхватила руками голову. – Ой, мамочки…

      – А сейчас у тебя голова заболит еще больше, – пообещал Крозье. – Дело в том, что вчера о твоей маленькой прогулке стало известно инспектору Шони. И, надо полагать, он будет принимать какие-то меры.

      – Меня это не волнует, – сказала Анджелла.

      – На то тебе наплевать, это тебя не волнует – есть хоть что-то, что имеет для тебя какое-то значение? – спросил Крозье.

      – Масштаб личности определяется кругом проблем, на которые эта самая личность наложила, – сказала Анджелла и пригубила кофе. – А я вообще эгоцентрик, других людей вокруг себя очень редко замечаю.

      – А потом посмотришь на человека сквозь призму своего восприятия, проклассифицируешь «дерьмо; собачье, ни на что не годное; по Ницше – дерьмо, и по Шпенглеру – тоже дерьмо». И относиться к нему начинаешь соответственно. Исходя из этой своей классификации, – сказал Крозье.

      – Господи, Виктор, чем я тебя так обидела? – спросила Анджелла с притворным испугом в голосе.

      – Не меня, – ответил Крозье. – Люка, Веймара. Парень из кожи вон лезет чтобы доказать, что он к тебе попал не случайно.