Магия Бессмертия. Часть 16. Алфавиты. Бурислав Сервест

мира – не больше и не меньше. Именно так мы воспринимаем себя и других, поэтому, например, стремление «ходить по магазинам» оказывается для нас настолько же персонифицированным и индивидуальным, как цвет глаз или контуры лица и любая попытка убедить нас в неразумности такого времяпрепровождения воспринимается так же болезненно, как и критика наших «внешних данных».

      Любое качество, которое мы считаем воплощением своей индивидуальности, на самом деле не существует. Вернее, слово, которым оно выражается, просто непонятно нам, мы можем видеть только конкретные проявления этого качества. И только в том случае, если есть противоположное ему качество – тогда мы можем наложить эту пару на весь мир и наблюдать за их конкретными проявлениями.

      Например, «серьезность» и «легкомысленность» – по отношению к нам эти слова лишены всякого смысла. Эти качества могут проявляться только во взаимодействии с другими людьми и со внешним миром. Более того, это своего рода граница, делящая мир на две части, в каждой из которых одно из этих качеств оказывается «уместнее» другого. Например, в танцах, флирте, сексе и тому подобных формах общения «серьезность» выглядит довольно глупо, а вот при реализации планов и проектов, требующих предельного напряжения сил, «легкомысленность» может испортить все дело.

      Поэтому, когда мы приписываем себе одно из качеств, объявляем его воплощением своей индивидуальности, мы закрываем для себя половину мира. Потом добавляем ещё одно качество, закрывая половину половины и так далее, пока не останемся на крошечном участке отведенной нам территории. И именно этот участок становится воплощением нашего «образа», который мы готовы отстаивать до последнего.

      Разумеется, остальной мир продолжает существовать, и чтобы как-то взаимодействовать с ним, мы делим его на множество противоположных ячеек, каждая из которых занята конкретным человеком или группой людей. В действительности все эти люди, вернее – их образы существуют внутри нас, являясь такой же нашей частью, как и наше маленькое «я». Единственное, что отгораживает нас от них, превращая их в противостоящую нам часть – это ТАБУ на изменение своей собственной формы.

      В том случае, когда главной для нас является форма МУЖЕСТВЕННОСТИ, мы стремимся изменить «образы» других, навязать им собственные правила. Например, ЗАСТАВИТЬ отказаться от «бесцельных» походов по магазинам или «бессмысленных» просмотров сериалов и так далее, до тех пор, пока «образ другого» не станет нашей точной копией. Разумеется, здесь мы всегда сталкиваемся с сопротивлением, но даже если нам удастся «сломить» его, то наша победа оказывается «мнимой» – та часть мира, которую воплощал в себе наш партнер по-прежнему продолжает существовать, просто он теряет возможность быть нашим проводником по этой части мира. А это значит, что очень скоро мы полностью утратим к нему интерес и заменим его кем-то, с кем можно продолжать сражаться – и так до бесконечности.

      Если